– Нет, не шутила. Что, постесняешься стать магической матерью непризнанного бастарда?

– Глупости не говори, - фыркнула Катарина.
– Я, кстати, точно знаю, чего не хватает ребенку без отца. Все, вставай, посмотрю, нет ли где земляных пятен.

– Нету, Лиаду меня магией почистил. А волосы не рискнул, написал, что может ошибиться, и тогда я облысею. Подумав, я решила, что лысина мне не пойдет.

– Тогда идем, и так, скорее всего, последними придем.

– Погоди секунду. А почему ты раньше не говорила? Ну, про отца?

– Я об этом даже не думала, - покачала головой Катти и криво улыбнулась, - официально, я об этом даже не знаю. Я шла к матери, а хожу-то я через коридоры слуг. Пришла, а там скандал. Думаю, ладно, сейчас передохну и уйду. И вот...получается, что я подслушала.

– Ты сказала, - шепнула Мадди, - что дерр белатор признал тебя здоровой. Ты не думаешь, что...

– Я гоню от себя эти мысли, - серьезно ответила Катарина.
– Если окажется, что моя травма каким-то боком касается заблуждений отца - это будет очень большим ударом.

И, как назло, по пути на ужин Катарина не могла думать ни о чем другом. Будто то, что она дала слабину, произнесла потаенное вслух, позволило страхам вырваться из надежного сундука. И место, где были заперты эти страхи, Катти представляла именно в виде полностью железного сундука с огромным навесным замком. И вот сейчас замок был сломан, а содержимое вырвалось наружу.

За ужином мэдчен ван Ретт выглядела настолько понурой, что у невест-избранниц проснулась совесть. И удивленную Катарину втянули в обсуждение мульчирования розовых кустов - зимой или весной. Мадди во время разговора заскучала. Увы, дочь купца даже слова такого не знала.

– Интересно, что за шершень ужалил их?
– шепнула Катарина.

– На тебе лица не было, - пожала плечами Мадди.
– Видимо, сердца есть у всех.

– Пожалуй, - поежившись, отозвалась ван Ретт.
– Благодарю за приятную беседу, мэдчен. Хорошего вечера и доброй ночи.

Мадди ушла следом за Катариной. Но у комнат девушки разошлись - ванен Скомпф страстно хотела помыться.

– Думаешь, она станет нашей королевой?

В гостиной Катарины сидела Германика.

– С чего ты это взяла?
– удивилась ван Ретт и закрыла за собой дверь.

– Но ты же их нарисовала, - мора Ровейн протянула Катти ее рисунок. Лиаду и Мадди.

– Вот оно что, - выдохнула Катарина и пояснила: - Это я так, просто пофантазировала.

Забрав рисунок, ван Ретт села в кресло и пристально всмотрелась в нарисованное мужское лицо. Да, если предположить, что кислота попала и на лицо... Он вполне мог потерять свою прежнюю внешность. Лиаду очень похож на отпрыска королевской семьи, вполне, вполне возможно, что он носит сразу два амулета. Иллюзию прежней внешности и голосовой артефакт.

– Скажи, а если голосовой артефакт надет под иллюзионный амулет - голос может меняться?
– задумчиво спросила Катарина.

Германика резко перегнулась и выхватила у подопечной лист. Всмотрелась в лица и выругалась.

– Это был секрет?

– Да, - кивнула мора Ровейн и хитро улыбнулась.
– Ума не приложу, как это я так проболталась.

– А что с ним случилось?

– Покушение, это все, что тебе можно знать. А еще лучше - забудь.

– Вот уж нет!
– возмутилась Катарина.
– Я теперь этого Лиаду или принца, в любой из личин, затащу в темный угол. И задам всего один вопрос.

– Какой?
– заинтересовалась Германика.

– Личный. Ты просто в гости?

– Третий конкурс, - пожала плечами дуэнья.

– Они решили все сразу сделать?

– Не совсем. Испытание через неделю, потом неделя балов, и в последний день будет объявлена победительница Отбора.

– Итак, что нас ждет?

– Демонстрация таланта. Пение, танцы, игра на музыкальных инструментах. Что из этого ты делаешь лучше всего?

– Я пока не определилась, - уклончиво отозвалась Катарина.
– А петь и играть можно?

– Только не под гитару, умоляю. Эта несчастная гитара восьмой Отбор подряд выплывает.

– Я не умею играть на гитаре.

Мора Ровейн встала и коротко ответила:

– Можно все, что угодно. Показать абсолютной любой талант. Твои цветы, кстати, тоже к этому относятся.

– Спасибо за подсказку, - серьезно ответила Катти.

Германика вышла, а Катарина осталась ждать. Альтгар хотел увидеться вечером. Не забыл ли?

Но гораздо сильнее предполагаемой забывчивости белатора Катарину беспокоила подруга. И ее намеки на потерю невинности в парке. Оно, конечно, дворцовый парк куда лучше обычного, но все же, все же.