– Зато она вертится вокруг Лиаду, - подколола подругу Катарина. И тут же сникла.
– Я ведь тебе не все рассказала. У меня хранится письмо принца Хиллиарда.

– Он писал тебе?
– тихо спросила Мадди.

– Помнишь первое испытание?

И Катти в лицах рассказала про падение принца в спи-цветы и про то, как за ним явился Альтгар. Мадди, от души посмеявшись, спросила:

– Так, а письмо-то где? Интересно же, что он там написал.

– У тебя в спальне, под ковром. Я вырастила клубнику и ее усиком... Неважно, в общем-то.

– Эх, тогда его давно уже унесли слуги, - уныло вздохнула Мадди.

– Где ты видела слуг, убирающих под ковром?
– засмеялась Катарина.
– Мама дважды в год объявляет Великую Уборку, и то ей приходится весь день это контролировать. Иначе никто даже под кроватью не приберет.

– Надо же, - хмыкнула Мадди.
– А у моей мамы раз в месяц ковры на улице выбивают, а полы кипятком обдают.

На это ван Ретт только руками развела. У Катти опыт самостоятельного ведения дома был небольшой.

– Так, я пошла искать. Ты со мной?

– Нет, у меня к балу ничего не готово. Надо крепко подумать.

Мадди смущенно улыбнулась, подкрутила выбившийся из прически локон и спросила:

– А ты за двоих можешь подумать?

– А если я ошибусь?
– Катарина едва не свалилась в ванну.
– Ты что? Это же такая ответственность.

Ванен Скомпф остановилась в дверях, тяжело вздохнула и честно ответила:

– Как хочешь. Но я не имею ни малейшего представления о тематических балах. Я знаю географию тех мест, с которыми торгует моя семья. И все.

– Тогда с тебя слово - если я ошибусь, ты не будешь думать, что я сделала это специально.
– Катарина наставила на Мадди палец.

– Я тебе верю. Без лишних «как бы», «я бы» и «бы-бы».

– Бы-бы - особенно, - усмехнулась Катарина.

Девушки разошлись по своим комнатам. Катарина села в кресло и вдруг поняла, что ей до предстоящего бала нет почти никакого дела. Нет, она хочет пойти, показать изумительное платье... Но не боится ошибиться.

Географический бал - бал в честь одной из провинций Келестина. У каждой провинции свой герб и свой символ. И что-то из этого невесты должны принести на бал. И подарить устроителю.

«Смешно, - мысленно посетовала Катарина, - король оплатит собственный подарок... Оплатит? Оплатит!»

Вдохновившись, Катарина углубилась в работу. И очнулась только перед самым обедом. И то лишь благодаря Мадди - та едва дозвалась до вошедшей в раж подруги.

– После обеда идем в парк, - серьезно сообщила Катти.
– Искать хворост. Я бы не хотела срезать живые ветви.

– Можно я не буду спрашивать зачем?

– Чтобы подарить королю, - пожала плечами Катти.
– Вечером вдвоем закончим и от двоих подарим.

За обедом Боудира разливалась соловьем:

– У меня все готово к каждому из балов. Абсолютно. Как только я увидела свой венец, - она провела ладонью надо лбом, - потребовала у отца пять шкатулок с драгоценными камнями.

Катти, услышав это, нервно дернула рукой, и нож проскреб по тарелке. Мадди передернулась от звука и тихо спросила:

– Ты чего?

– Да просто представь, что ты человека в гости позвала, а он тебе в лицо плюнул при входе.

– А я порядочная мэдчен или обычная купчиха?
– уточнила Мадди.

– А что, есть разница?
– удивилась ван Ретт.

– Благородная мэдчен утрется и будет держать лицо, а купчиха плюнет в ответ и за дверь выкинет, - хмыкнула ванен Скомпф.
– Но я не понимаю, как драгоценные камни могут оскорбить кого-либо. Дорф, оскорбите меня, кто-нибудь, десятком-другим рубинов. Или изумрудов.

– Вот такие вот традиции, - пожала плечами Катарина и отложила столовые приборы.
– На тематический бал положено приносить в дар сделанное своими руками или купленное специально для бала.

Мэдчен ванен Скомпф пожала плечами и выбросила все это из головы - плюнуть в лицо королю собирается Боудира. А они с Катариной будут дарить хворост. Что ж, говорят, что Келестин любит парадоксы.

И после обеда Мадди и Катти обошли ближайшую часть парка.

– Королевский садовник явно любит свою работу, - гневно вздыхала Катти и все тяжелее опиралась на трость.
– Ни хворостинки.

– Если тебе совесть не позволяет срезать живые ветки, то давай это сделаю я, - отвечала Мадди.
– Я и нож прихватила.