Неразборчиво ругаясь под нос, Дядюшка Крунч извернулся в петле так, чтоб смотреть себе под ноги. Умирающий Эребус походил на огромное пылевое облако оранжево-серого цвета, медленно оседающее вниз. Сперва он не увидел в его очертаниях ничего странного, точно такое же облако можно увидеть, если раздавить в руке ком высохшей глины. Спустя несколько минут от этого облака останутся лишь отдельные клубы пыли, а часом позже даже самой мощной подзорной трубы на свете будет недостаточно, чтоб определить, где находился Эребус. Дядюшка Крунч уже собирался было дать гомункулу строгую отповедь, но вдруг замер, выставив фокусировку линз на максимальное расстояние. Ему показалось, что среди клубов пыли он разглядел то, чего там точно не могло быть – блеск металла.

«Ерунда, - сердито подумал он, вглядываясь в руины Эребуса, - Откуда там металл? Ну разве что фундамент или там трубопровод, и только…»

Но чем дольше он разглядывал остров, тем сильнее кололо изнутри чувство какой-то неправильности, причем неправильности смутной и необъяснимой. Остров растворялся в небе неравномерно. Вместо того, чтоб превратиться в бесформенное облако, он сохранял вытянутую веретенообразную форму, и с каждой минутой эта форма все меньше нравилась Дядюшке Крунчу. Слишком уж она напоминала…

– Это ведь не то, что я думаю, верно? – хрипло спросил он.

– Хотел бы я заверить вас в этом, - удрученно ответил «Малефакс», - Но не уверен, смогу ли. В расколотых недрах Эребуса я явственно вижу сооружение искусственного происхождения. И оно…

Он явно искал подходящее слово, но Дядюшка Крунч знал, какое будет уместнее всего.

– Огромно.

– Да. Это я и хотел сказать.

Наблюдая за тем, как тонны земли и камня ссыпаются в Марево, высвобождая какую-то сложную металлическую конструкцию, Дядюшка Крунч почему-то вспомнил удильщика. Эта бесформенная, похожая на опустошенный бурдюк рыбина, прозванная также небесным чертом, предпочитала обитать в нижних слоях кучевых облаков, выставляя наружу длинный гибкий ус, неотличимый от извивающегося в струях воздуха пучка водорослей. Но стоило какой-то беспечной рыбешке цапнуть приманку, как коварный хищник проворно бросался на нее из облака, всасывая добычу одним огромным глотком.

Эребус походил на удильщика, которому пришлось сбросить маскировку. За каскадами каменных пород, ссыпавшихся с его боков, блестел металл, цветом больше похожий на обожженную броневую сталь. И чем больше металла обнажалось, тем сильнее ныли механические потроха старого абордажного голема.

Он видел, как под осколками камня обнажаются искаженные очертания надстройки и верхней палубы. Как передняя часть острова обращается хищно заостренным носом с похожим на бесформенную стальную бородавку бульбом. Как тянутся вверх сокрытые в земле трубы, неровные, торчащие в разные стороны, словно иглы из спины ежа…

– Поднимай! – заорал он исступленно, дергая за канат, - Эй, на палубе! Разводите пары немедля! Полный ход! «Малефакс», Корди, швыряйте в топку хоть свои обмотки, но дайте все, что может выдать это корыто!

– В чем дело, дядюшка? – окликнула его сверху Ринриетта. Ее уже вытянули на палубу и теперь она перегибалась через борт, отчего он видел лишь ее перепачканное лицо под алой треуголкой, - От кого бежим? Опасности больше нет, Эребусу конец…

Дядюшке Крунчу стало ее жаль. Не из-за того, что она перенесла, скорее, из-за того, что он должен был ей сказать.

– Мне кажется, клад твоего деда не пропал, - очень тихо произнес он, чувствуя, как ворочаются в животе острые шестерни, - Только ты едва ли будешь этому рада…

* * *

Он был огромен. Это первое, что пришло на ум Дядюшке Крунчу, когда он наблюдал за тем, как неизвестный корабль выбирается из руин острова, стряхивая с себя каменную крошку и обломки кирпичной кладки. Настолько огромен, что огромные валуны, перекатывающиеся по его стальной спине, отсюда, сверху, походили на горошины.

«И какая верфь могла породить этакое чудище? – подумал Дядюшка Крунч, ощущая, что невольно исполняется благоговения перед подобной мощью, пока еще неподвижной, спящей, но внушающей уважение одним лишь своим размером.

Ответа на этот вопрос не требовалось, он и без того знал, что ни одна верфь Унии не могла бы создать ничего подобного. Сталь, сталь, сотни и тысячи кубических футов стали, изогнутой под самыми невероятными углами. Разум Дядюшки Крунча запротестовал, пытаясь представить, сколько магических чар нужно, чтоб удержать эту махину размером с остров в воздухе.

– Впечатляет, не так ли? – осведомился «Малефакс», тоже явно потрясенный открывающейся сверху картиной, но старающийся не подать виду.

– Сносная посудина, - сдержанно отозвался Дядюшка Крунч.

Он так пристально наблюдал за странным кораблем, явившимся из расколотого, осыпающегося в бездну, Эребуса, что даже не заметил, как на палубе «Воблы» вновь заскрипел брашпиль, медленно подтягивая его к кораблю.

– Сносный? – «Малефакс» издал отрывистый возглас, - Эта груда стали длиной в половину мили [151] , по сравнению с ней самый большой дредноут Унии все равно что рыбацкая шаланда!