- Трап не спущу, господин Улиро, но поговорить завсегда рад, - ответил шкипер, оглаживая бороду и смотря на морского разбойника сверху вниз.

 Бомви засмеялся.

 - Ты хитрый, долговязый! Ну, ладно, сколько дашь?

 - Пятьсот аррских грифонов!

Бомви зароптали за спиной своего капитана.

 - Слышишь, долговязый? Мне пятьсот аррских птичек хватило бы, цена хорошая, да! Но вот моей команде кажется, что ты очень мелочен. Давай-ка втрое против этого, и можешь плыть спокойно! Золотой зуб даю на выбивание, трогать тебя Улиро после этого не будет! Сегодня...

 Его команда громогласно заржала, реагируя на последнее слово-насмешку.

 - Цена непомерная, - попытался урезонить пирата леир Гренли.
– Семьсот пятьдесят и то со скрипом наберу!

 - Эй, ну что ж ты так, шкипер! Я ведь по-хорошему с тобой, по-человечески! Я ведь, если ворвусь на судно, все заберу, а не эти несчастные тысяча четыреста золотых!
– деланно закатывая глаза и страдая голосом, пропел Улиро Жадный.

 Гренли нервно вцепился в лацканы кителя. Прошептав молитву, он снова поднял глаза и проговорил:

 - Девятьсот пятнадцать золотых. Это все, что есть в нашей казне, Улиро!

 Главарь грустно помотал головой.

 - Придется проверять, белый. Ребята, готовсь к штурму!
– и ушел за спины команды, которая тут же взревела десятками голосов и на борт тремадуры полетели абордажные крючья.

(Прим.: * Фок-мачта - первая мачта от носа на многомачтовом судне. На ее верху, над марсовой площадкой, размещается наблюдательный пост в виде открытой бочки("воронье гнездо"), где размещался наблюдатель-впередсмотрящий.

 ** Леир - обращение к офицерам морского флота Арра и некоторых других человеческих стран.

*** Травить - обычно это слово означает "отпускать" или "ослаблять" применительно к веревочным снастям. Например, потравить шкот - ослабить удерживающий его канат. В данном тексте это означает "поговорить" и выступает словом морского матросского жаргона.)

Часть 2. Путь боли.

Глава 16. Тяжесть гор.

 Заскучать в своей темнице я не успел. Как я уже успел убедиться, гномы - очень деловитые ребята. Мне показалось, что я только успел закрыть глаза, как Борг уже звенел ключом в замке моего узилища. Факел давно погас, и полная тьма слегка дезориентировала меня.

 - Уже что, утро?
– буркнул я, яростно протирая глаза. Но мог бы и не стараться - светлее не стало.

 - Поднимайся... Серш. Сейчас пойдешь с нами.

"Нами"? Похоже, мой тюремщик больше не пытается справиться с таким психом как я, в одиночку. Умный, гад!

 Я почувствовал, как меня подхватывают за предплечья сразу четыре крепкие руки. Смысла сопротивляться не было, и поэтому я позволил коротышам вести меня, попутно пытаясь считать шаги и запоминать повороты. Минут через двадцать ходьбы я изрядно запутался и просто брел вперед. Чертов муравейник! Мы поднимались по ступеням и спускались по пологим проходам. Поворачивали направо и налево. Эхо от тяжелого топота гномов отражалось от стен всегда по-разному. Узкие и низкие коридоры чередовались с огромными чертогами, в которых звук шагов многократно множился и давил на психику громовым стокатто. Но спустя еще несколько минут впереди забрезжил свет.

 Комната, причем довольно большая, была освещена неяркими, но многочисленными полусферами. Они мягко сияли оранжевым светом, расположившись прямо на сводчатом потолке целыми гроздьями. Но гораздо больше внимания привлекала к себе невероятно сложная конструкция, занимающая центральное место в помещении. Два огромных плоских круга, расположенных один над другим на расстоянии около двух метров, были соединены всего одной перемычкой, неведомо как удерживающей вес верхнего из них. Когда я подошел ближе, то с немалым удивлением отметил, что вся конструкция построена целиком из камня. Более того, сама поверхность рябила от сверкающих драгоценных камней, расположенных не абы как, а с нечеловеческой логикой и порядком. Все камни были соединены жилками из серебристого металла. Кажется, у меня отвисла челюсть. И было от чего: вся эта запутанная система камней и серебряных дорожек вызывала в памяти ассоциации с земной электроникой! Кристаллы разных цветов сразу представились микропроцессорами, а серебро линий - латунными дорожками, соединяющими их. Эта аналогия находила все больше подтверждений, ведь я увидел повторяющиеся элементы по ободу обоих кругов. Но их объединяло не только это. Практически в каждом таком сегменте красовались вполне знакомые на вид буквы магического алфавита, не оставляющие сомнения, для чего они предназначены. Я стоял у очередного магопостроения, которое хоть и с натяжкой, но можно было назвать ритуальной звездой.

 - Впечатлен, horomadd?
– поинтересовался тот самый старейшина, который проверял правдивость моих слов своим мигающим перстнем-артефактом. Он приблизился и я заглянул в глаза очередному экспериментатору. Теперь я понял, кого он мне напоминал. Взгляд гнома был очень внимательным и изучающим. Прямо как у одного психованого мага.

 - С помощью этого, - я кивнул на диковинное сооружение, - вы будете меня выворачивать наизнанку?

 - С помощью этого мы узнаем, стоит ли так с тобой поступить, - в тон мне ответил этот гномий маг.

 - Желаю успехов в вашем деле!
– фальшиво улыбнулся я.

Но старейшина просто проигнорировал мои слова. Он махнул конвоирам, и те подвели меня к центру магопостроения. Абсолютно чистая и ровная поверхность центральной части нижнего круга, диаметром всего в два метра, нарушалась креплениями для рук, ног и головы. Когда Борг и еще один незнакомый гном укладывали меня спиной на холодный камень и методично защелкивали замки оков, я нашел глазами взгляд моего то ли тюремщика, то ли палача, и заявил: