– Я не понимаю...

– Конечно, - рассмеялся он.
– Не понимаешь. Это приходит с опытом. Нужны годы, чтобы научиться защищаться. Но я тебе помогу. Урок получится очень... наглядный.

Он бросил на ближайший стол планшет и снова отвернулся. Мне не оставалось ничего другого, кроме как подойти и взять его в руки. Я пролистала несколько документов, но особо ничего не поняла. Счета, платежки, мое имя в графе получателя. Потом взгляд зацепился за знакомое название и я вспомнила. Это был адрес дома, но... что все это значит?

– Капитан?
– неуверенно спросила я.
– Я не понимаю. Извините. Что это?

– Любое имущество стоит денег, Рикки. За дом нужно платить, и если раньше это делала империя, то сейчас ты обязана заботиться о себе сама. Например, оплачивать дом из стипендии.

– О...

Я совсем забыла... нет, не так, я и не знала ни о каких счетах. Никто не удосужился мне объяснить, что и как нужно перечислять, а я так старалась не думать о том доме, что просто вычеркнула его из памяти!

– Хорошо, я все оплачу, мне только...

– Ты не платила три месяца, дом арестован, - холодно отрезал Лиам.
– Не заплатишь и в четвертый, а потом я его куплю.

– Зачем? Вам так нужен дом? Я все еще не понимаю...

– Как думаешь, если я захочу вышвырнуть тебя из академии, сколько это займет? Неделю? Две? К концу семестра управлюсь?

– Капитан...

– Я думаю, с сегодняшнего вечера я буду для тебя Лиамом. Мне не очень нравятся звания и фамилии.

Он замолчал, рассматривая меня так, словно видел впервые. Накатило какое-то равнодушие. Я, может, и была расстроена, разбита, но еще не поглупела.

– Говорите все до конца.
– Голос стал бесцветным.
– Как есть.

– Все просто, Рикки, - усмехнулся мужчина.
– То, что ты покинешь академию - однозначно. Второй семестр обойдется без тебя. За тобой лишь выбор, куда ты пойдешь. На улицу, или в собственный дом. Думаю, ты и без меня знаешь, какой вариант предпочтительнее.

– Чего вы от меня хотите?

Я обняла себя руками, чтобы не мерзнуть, но, похоже холод исходил изнутри.

– Я хочу тебя, - поправил меня Лиам.
– В конце концов, зачем тратить время на уговоры и ухаживания, если есть способ проще, верно? Не сомневаюсь, что ты делала это миллион раз. Среди таких, как ты, нормально оказывать... услуги в обмен на что-то. Вопрос лишь в цене, так?

Я отшатнулась и потрясла головой, желая убедиться, что передо мной действительно тот Лиам Линдвелл которого я знала. Тот, что говорил со мной по связи, тот, что ночевал со мной, тот, что отослал меня из бассейна, чтобы я не попалась убийце. Тот, что целовал и успокаивал после встречи с отцом. Он не мог так резко измениться и не мог говорить все это всерьез!

– Я жду после отбоя полчаса, - ледяным голосом произнес мужчина.
– Придешь, развлечемся, получишь обратно свой дом и свалишь отсюда раз и навсегда. Не придешь - выкину на улицу, там таким, как ты и место.

– Лиам, подождите!
– это вырвалось против моей воли, получилось как-то истерично.
– Простите меня, я... я не хотела говорить такое, я не хотела сделать вам больно! Я не знаю, что со мной происходит, я никогда не была в такой ситуации, я не умею...

Он продолжал, словно и не слышал этой сбивчивой попытки извиниться:

– Оденься поприличнее. С намеком на то, что ты девушка. Меня не привлекают неотесанные провинциалки.

– Вы не можете, - пробормотала я, чувствуя, как подступают слезы.

– Полчаса после отбоя - и проверим.

Лиам прошел мимо меня, умудрившись не задеть. За ним мягко закрылись двери. Из коридора был слабо слышен звонок, приглашающий на ужин, но сейчас я не смогла бы сделать ни шага. Все, на что меня хватило - сесть на пол, прислонившись спиной к столу.

А потом поддаться удушающей волне паники, сильнее которой я еще не переживала никогда.

***

Мерное гудение ламп под потолком обычно успокаивало. Но не в этот раз.

Мое сердце так билось, когда я стучала в дверь каюты. А рука дрожала. Я нервно кусала губы и сдерживала слезы. Не время плакать, не сейчас, не перед ним. Мне хотелось убежать, свернуться калачиком и забыть этот семестр, но я упрямо стояла и ждала. Чего?

Когда моя жизнь разрушится. А еще - когда откроется эта дверь и я снова увижу зеленые, подернутые темной злостью, глаза. Они дадут мне силы жить, дадут причину дышать.