— Вот и решено, — довольно подытожила Мелия. — Милорд Кастанелло у нас уже

пристроен, а мы с Кларой тогда…

Она выразительно покосилась на оставшегося в нашей компании Ленса, и тот с готовностью предложил освободить горничным комнату в одной из дворовых

пристроек.

— Мы-то ничего, крепкие, — за себя и за брата сказал Густаво. — Можем пару деньков покемарить в сарае, а там, глядишь, и с домом разберемся.

— Это вовсе не обязательно, — скупо улыбнулся водитель лорда. — Вы, молодые люди, вполне можете разместиться на сидениях экипажа или в старой карете, которая стоит в гараже. А господина Сфорци я приглашаю в мое скромное жилище. Совсем недавно я приобрел в гостиную неплохой диван, думаю, там будет вполне комфортно.

Все понемногу устраивалось. Я помогла экономке подняться, и мы вдвоем медленно побрели в сторону сада. С порога небольшого домика, спрятанного среди густого вечнозеленого кустарника, призывно махал рукой Джакомо. Позади него неярко

светилось окошко.

Домик садовника состоял из крохотной прихожей и единственной комнатки, впрочем, очень опрятной и чистой. В дальнем углу, подальше от выхода и способных загореться предметов, Джакомо поставил жаровню, которая постепенно прогревала стылый и влажный воздух. Вдвоем мы уложили в кровать госпожу Лене, все еще

продолжавшую беспомощно всхлипывать.

Джакомо кивком указал на стул, где лежало тонкое покрывало, полотенце, из-под которого выглядывал кружевной край нижней сорочки, и роскошное изумрудно-зеленое платье, явно не из моего гардероба.

— Мелия просила передать, — пояснил он немного неловко. — Другого-то ничего и нет пока для вас. Обождите немного, Таво согреет воды, и я принесу.

Я оглядела свое обгоревшее, перепачканное и мокрое платье и смущенно запахнулась в шаль. Мне определенно не помешало бы привести себя в порядок.

Кое-как умывшись и оттерев копоть, я с наслаждением переоделась в сорочку и легла, но сон, как назло, не приходил. Госпожа Лене посапывала, отвернувшись к стенке. Устав бесцельно ворочаться с боку на бок, я выскользнула из кровати и тихо, чтобы не разбудить измученную экономку, вышла наружу.

Ночной сад раскинулся передо мной, умиротворенный и прекрасный даже сейчас, на исходе зимы. Ветер шевелил ветви кустарников, шуршал мокрой опавшей листвой, которой были усыпаны извилистые дорожки, терявшиеся в лабиринте голых деревьев. В ночном сумраке я смутно различала тонкие полукружия арок, увитых плющом, и белые головы скульптур, украшавших сад. Над округлыми постриженными кронами мерцали звезды.

Облокотившись на перила, я, не отрываясь, смотрела в безоблачное небо, темнеющее чистой, глубокой синевой с россыпью светящихся точек, и чувствовала, как после всех переживаний сегодняшней ночи тяжесть и волнение растворяются, уступая место созерцательному покою. Я не знала, что будет завтра, но здесь и сейчас могла позволить себе ненадолго забыться и просто стоять, запрокинув голову и ни о чем не думая.

Невдалеке послышался шорох: кто-то приближался к домику со стороны поместья. Я чуть повернулась и различила среди деревьев знакомый высокий силуэт. Заметив меня, лорд Кастанеллло молча поднялся на крыльцо и встал рядом. Зашуршала ткань, и на мои плечи опустился плащ, все еще хранивший тепло его тела.

— Замерзнете, — только и сказал он. Мне не хотелось спорить.

Несколько минут мы молчали. Я украдкой разглядывала его точеный профиль: высокие острые скулы, особенно выделявшиеся на похудевшем лице, нос с едва заметной горбинкой, волевой подбородок, узкие губы. Взгляд его светлых глаз был устремлен вверх. Он стоял совершенно неподвижно, словно и не замечая моего присутствия.

— Всегда любила смотреть на звезды, — тихо проговорила я. — Знаете, если встать на самом краю причала в безветренную ночь, можно представить, что небо сливается воедино с бескрайним черным морем. И кажется, будто паришь в воздухе посреди огромного пустого пространства, расцвеченного сотнями ярких мерцающих точек, а позади нет ничего — ни старых лодок, ни уличных огней, ни света из тысяч и тысяч крохотных окошек за решетчатыми ставнями. За спиной гудит город, а мне чудится, будто во всем мире лишь я одна.

— Красиво. Я кивнула.

— Скучаете по дому? — вдруг спросил лорд, все так же не глядя на меня.

Я замялась, не зная, что сказать. От воспоминаний о детстве остались лишь смутные, неясные образы — приглушенные звуки, смазанные картинки. Я попыталась представить лица родителей, и сердце кольнуло от того, как мало сохранила моя память. Та жизнь, казалось, закончилась для меня очень давно, задолго до того, как я впервые ступила на мостовые Аллегранцы.

Вспоминать об этом было больно.

— В городе редко можно увидеть по-настоящему темное небо, — я заставила себя улыбнуться, ответив ничего не значащими словами. — Хотя здесь, вдали от Аллегранцы, звезды почти такие же яркие.

Лорд молчал. Я чуть повернула голову, и наши взгляды встретились. Мгновение он смотрел на меня так, словно бы видел впервые… или впервые видел по-иному. Сердце в груди сжалось.

Вот это было похоже на брак. Стоять рядом под темным ночным небом, делиться дорогими и важными мелочами. Раскрываться друг перед другом. Интересно, если бы я сейчас протянула руку, рискнул бы лорд коснуться ее? Сжать, согревая в своей горячей ладони, прогоняя цепкий зимний холод. Простить за прежние подозрения и брошенные сгоряча злые слова и попытаться…