— Так от тебя и не требуется самому марать плавники. С бароном управлюсь я. А ты достоверно изобрази грозное проклятие, — растолковал Пол-лица, опускаясь для вида на корточки.

— Вот это порученьице по мне. Надобно показать проклятие страшное до усрачки? Извольте! Зуб даю, к ночи на твоем месте будут сидеть все обитатели замка, не исключая амбарных мышей, — воодушевленно пообещал летунец.

— Долго ты там еще?! — послышался из-за конюшни бас здоровяка.

— Только не нагрянь раньше времени. Подгадай момент, когда я примусь якобы спасать барона от проклятия, — напутственно пробормотал Пол-лица и, натянув портки, побрел обратно.

Возвратившись на кухню смертник первым делом шепнул развалившемуся на лавке Савве:

— Ничему не удивляйся и помалкивай!

На физиономии подмастерья, пытавшегося запихнуть в себя большущий ломоть хлеба, нарисовалось крайнее изумление, но набитый рот вкупе с ледяным взором смертника помешали обрести ему словесное выражение.

— Веди нас куда должно. Мы закончили трапезу, — небрежно бросил Пол-лица бдительному сторожу.

Здоровяк заиграл желваками и, сурово махнув рукой, направился через темный поход в помещения старого донжона. После внешней обшарпанности замка, коридор, завершавшийся лестницей, поневоле поражал чудным порядком. А безупречная чистота второго этажа, где смертников уже поджидал нетерпеливо расхаживавший сын барона, казалось, молила немедля

вытереть пыльные сапоги.

Подозрительно осмотрев Пол-лица, усач постучался в дубовую дверь, напротив которой замер и, бережно отворив ее, шагнул внутрь. Пройдя за ним, смертники очутились в душной комнате разделенной надвое невысокой баррикадой из столов, преграждавших путь к горящему камину. Одноглазый старик, сидевший в глубоком кресле у огня, очень обеспокоился увидев толпу визитеров и сразу же схватился за меч.

— Оставайтесь у двери, — предупредительно велел потный стражник, охранявший вход.

— Вот смертники, о которых я вам рассказывал, отец, — почтительно поклонившись, произнес усач.

— Почему двое? — рявкнул барон, крепче сжимая рукоять меча.

— Второй подмастерье, — торопливо пояснил усач, не осмеливаясь взглянуть на старика.

— Вам растолковали суть дела? — грозно воззрившись на смертников, прохрипел барон.

— Постольку-поскольку. Вы задушили старшего сына, вздумавшего напасть… — не отводя глаз, заговорил Пол-лица.

— Опыт-то у тебя хоть маломальский имеется? Давно честной люд объегориваешь? — бесцеремонно перебив смертника, спросил барон.

— Я избавляю от проклятий вот уже сорок пятый год, — выдержанно ответил Пол-лица.

— С сызмальства что ли? Ты как-то уж слишком моложав. Покажите-ка руки, — обнажив желтые зубы в ехидной усмешке, потребовал барон.

— Я хорошо сохранился, — промолвил Пол-лица, вслед за Саввой продемонстрировав голое запястье.

— По мне так необычайно хорошо. С затруднениями подобными моему случалось сталкиваться? — все больше сводя беседу к допросу, уточнил старик.

— Попадалось что-то похожее. Правда, тогда вас еще не величали Волчьим бароном. А заместо сына была задушена строптивая дочка родовитого соседа, не возжелавшая отдаться вам во время внезапного ночного визита, — туманно сообщил Пол-лица, потаенно наслаждаясь победой над самодовольной ухмылкой старика, скрывшейся за смятением.

— Кто наплел тебе о таком? С тех пор минуло лет сорок, и я позаботился о том, чтобы эта история сгинула в прошлом заедино со всеми невольными свидетелями. Уцелел лишь смертник, спасший меня от проклятия положенного в наказание за то недоразумение. Наверняка именно он растрепал о былых делах. Зря я смалодушничал и отпустил его, — рассудил барон, раздосадованно хватив кулаком по поручню кресла, выполненного в виде волка.

— Тем смертником был я. Как сейчас вижу, нашел меня в тот промозглый осенний денек заплаканный парень и поведал о небольшой проблеме с насилием. По счастью для него ночная темень сокрыла облик душителя. Никто не заподозрил в будущем бароне виновника девичьей кончины. Окромя, конечно же, проклятия. Уж оно-то понимало, кого следует донимать, — по-хозяйски усевшись на один из столов, пустился в воспоминания Пол-лица.

— Это не мог быть ты! Иначе на твоем месте должен стоять дряхлый дед. Я еще не забыл, что тот смертник выглядел гораздо старше меня, — обличительно ткнув узловатым пальцем на собеседника, выпалил барон.

— Таращась на меня умоляющими и, несомненно, зрячими глазенками, парень, преисполнившись раскаяния, поделился тайной… — взяв драматичную паузу, решительно добивал барона прищурившийся Пол-лица.

— Полноте! Ты убедил меня хотя бы в том, что знаешь многое, а стало быть, сладишь и с нынешней заботой, — прикрыв рукой заплывший бельмом

глаз, воскликнул старик. — Но учти, теперича пред тобой не наивный паренек.

Я вешаю всех наглецов, врунов и охочих до сплетен наушников.

Стражники до сих пор жадно ловившие каждое слово смертника вмиг посерьезнели, нацепив на лица привычные маски туповатого отсутствия.

— Покончим с суетной болтовней. Когда примешься за работу? — сердито

посматривая на стражников, осведомился барон.

— После вашего соизволения. Только недурно бы отыскать комнату попросторней, да посветлей, — мрачно косясь на плотные гобелены, ниспадавшие по стенам, попросил Пол-лица.