Посвист не сразу сообразил, что лысоватый мужик, правивший жуткой

телегой, обращается к нему и, завороженно пялясь на бледную руку, торчавшую из щели в борту, переспросил:

— Кто имеется?

— Замученные мором бедолаги. Мы их подбираем, — пояснил возница, выразительно переглянувшись с чумазым пареньком, сидевшим рядом с ним на козлах.

— У нас таких нет. Мы ищем паршивую улочку. Она, по-моему, должна быть где-то здесь, — поборов отвращение, вымолвил Посвист.

— Чего вам там надобно? Теперича на паршивой улочке никого нема. Все помирают в своих постелях и носу за порог не кажут. — Недружелюбно воззрился на незнакомцев возница.

— Неподалеку от неё находится дом ордена смертников. Нам бы хотелось отыскать его, — осторожно растолковал Посвист.

— Так он который день пустует. Ворочайтесь в свои убежища и смиренно надейтесь, что моровое поветрие минует вас, — порекомендовал возница, отмахиваясь от назойливых мух.

— Как пустует?! Они что же, все погибли? — воскликнул Посвист, невольно зыркнув на телегу.

— Да нет вроде. Если бы окочурились, я бы пронюхал. Каждое утро по паршивой улочке проезжаю, — поправляя багром перевалившуюся через борт ногу трупа, проговорил возница.

— Куда же они тогда делись? — озадачился Посвист.

— А мне почем знать. Может убёгли от мора. Неделю тому ехал я мимо их дома и глядь — дверь нараспашку. Ну, кумекаю, не убереглись горемыки. Захожу внутрь тела забрать, а людишки-то тю-тю. Ни живых смертников, ни почивших, — развел руками возница. — А вам-то они на кой?

— Мы сами смертники. Пришли вот к сотоварищам на подмогу, — нехотя ответил Посвист.

— Ну, дела! Неужто вы по собственному почину к нам в город притопали? Всегда догадывался, что среди смертников хватает отчаянных голов, — изумился возница. — Ступайте прямо, а опосля от рыночной площади налево. Там уж до паршивой улочки рукой подать. Ну а мне пора. До темноты ещё к воротам поспеть должно.

Обождав пока скрипучая телега отъедет подальше, Посвист устремился по указанному пути, пытаясь отогнать мрачные мысли. Следуя советам возницы, смертники вскоре нашли паршивую улочку и знак кинжала с обломанным клинком на приоткрытой двери одного из покинутых строений.

В скромном доме ордена, притулившимся около обветшалого сарая, действительно не оказалось ни души. На месте стояли ряды кроватей, кухонная утварь в крохотной трапезной была аккуратно разложена на столах, а на мазаных стенах висели дорожные плащи и котомки с разным барахлом. Недоставало лишь жильцов, которые будто бы мгновение назад вышли за

порог и вот-вот должны были вернуться.

Угрюмо обозрев помещение, Посвист подбоченился и повелел:

— Располагайтесь. И закройте дверь на засов.

Рослый подмастерье с большими испуганными глазами поежился при взгляде на чьи-то сапоги, брошенные у давно потухшего очага, и промямлил:

— Умно ли это? Мало ли что тут стряслось.

— Умно будет выспросить у соседей, что приключилось с нашими сотоварищами. Вот ты этим и займись, раз так заботишься о справедливости моих приказов, — недобро произнес Посвист, присев на самую широкую кровать.

Кроме незадачливого подмастерья больше никто не дерзнул перечить Посвисту. Усталость смиряла людей пуще всяких угроз, подталкивая к соломенным тюфякам. Самые беспокойные из смертников неторопливо бродили по дому в тягостном ожидании хоть каких-то вестей от соседей. И они не замедлили воспоследовать.

Подмастерье, очевидно не жаждавший долго слоняться по улице, споро управился с поручением Посвиста, возвратившись обратно еще до сумерек.

— Ну, что удалось выведать? — поинтересовался Посвист, придирчиво воззрившись на представшего перед ним подмастерья.

— Никто не открыл мне дверей. Некоторые дома… Я не думаю, что там есть живые. На стук отозвался только перепуганный каменщик. Крикнул из окна, что слыхом не слыхивал о пропавших смертниках, — понурив голову, отчитался подмастерье.

Посвист со всем возможным сожалением выдохнул и, изобразив ужасное расстройство, молвил:

— Мы сделали для сотоварищей все что могли. Белорук предвидел подобный исход и повелел в случае чего заменить здешних смертников. Придется мне повиноваться его наказу, взвалив на плечи тяжкое бремя наставника. Теперь я глава этого ордена.

— Что-то я не припомню такого распоряжения от Белорука. Может ты чего напутал и столь тяжкое бремя возложили на другого смертника? — ехидно уточнил Пол-лица, уловив невольно проступившее на физиономии Посвиста самодовольство.

— Я предоставлю тебе шанс прояснить голову. Будешь караулить всю ночь у двери. И не смей спать! — процедил Посвист, демонстративно отвернувшись от неуемного смертника.

Тягучая ночь, прошедшая в полудреме, не избавила Пол-лица от строптивости и, после пары ироничных замечаний, его караул продлился на весь день. Под вечер, когда сонный смертник уже собирался, наконец, потопать на манящую кровать, в дверь неожиданно постучали.