Когда подвода миновала исстрадавшийся мост, дыру в котором на скорую руку закрыли бревнами, усач глубокомысленно изрек:

— Вот и остался позади левый берег, где над братством смеют потешаться, а судьбинные правила тихо ненавидят.

— И где есть хоть какие-то приятные вольности, а кое-какие города до сих пор имеют названия, — иронично добавил Пол-лица, с тоской посмотрев на

исчезавшие вдали руины мельницы.

— Тебе не по нраву порядок? Когда все подчинено единым законам, а жизнь простого люда не меняется от постоянных потрясений. На правом берегу всегда было меньше междоусобиц даже в сезон войны, — хмуря брови, раздраженно осведомился купец.

— Порядок — это когда человек живет в ладах с собственной совестью и не кручинится о том, как бы ему не оттяпали башку из-за косого взора, неосторожно брошенного на правильника. А если его от совершения злодеяний удерживает лишь страх наказания, то это хлипкая дамба на бурной реке. Того и гляди в половодье прорвет. Тогда конец всем окрестным селениям, — дерзко поспорил Пол-лица, кутаясь в плащ от северного ветра.

— Образно. По счастью в здешних краях крепкие дамбы. На несколько поколений хватит, — холодно произнес купец и отвернулся от смертника.

С этого самого момента согласие между попутчиками пропало напрочь. Купец после первого же привала перешел в соседнюю телегу, оставив смертников наедине с мрачными думами, и дни потянулись унылой чередой, словно клин гусей по осени.

Летунец изредка сбегал на ночные прогулки, возвращаясь спозаранку со свежей порцией страшилок про якобы замеченные им очистительные костры правильников. Привычный к подобным шутливым историям Пол-лица слушал их с улыбочкой, но все равно не спускал глаз с хозяина обоза, ожидая от него какого-нибудь подвоха. Купец, как назло, вел себя совершенно непринужденно, ограничиваясь вежливыми приветствиями за совместными трапезами, и никуда подолгу не отлучался.

Все переменилось, когда обоз доплелся до предместий Первого города. Купец необычайно приободрился и даже, пересев в подводу к смертникам, завязал беседу:

— Так зачем тебе надобно попасть в Первый город? Там же пруд пруди правильников и работы для смертника не найти, а вот опасностей хоть отбавляй.

— Ну, я же не допытываюсь, за какие заслуги на вас напало проклятие и почему вы обратились за индульгенцией к правильникам, а сразу не попросили помощи у смертников, — плутовато подмигнул Пол-лица, стягивая тесемки на горловине глазастого бурдюка.

— Ты должен понимать, что я несу в какой-то мере ответственность за твои возможные хм… шалости в городе. Ведь именно мне выпала столь незавидная честь сопровождать смертника. Не хотелось бы потом отдуваться за чью-нибудь глупость, — нервно отпихнув из-под ног покачивавшийся тюк, настойчиво проговорил купец.

— Мое дело не имеет никакого отношения к братству, если вы тревожитесь об этом. Скажем, я направляюсь туда за истиной, которую давно

разыскивал, — тщательно подбирая слова, осторожно поведал Пол-лица.

— Лучше бы ты признался, что жаждешь убить верховного правильника.

В такое я хотя бы смог поверить, — досадливо скривился купец, взволнованно

поглядывая на приближавшиеся крепостные стены города.

Вместо того чтобы встать в конец разношерстной очереди, протянувшейся от самых ворот, обоз вильнул и поехал по свободной от раздраженной толпы стороне дороги.

— Мне спрятаться? — заметив околачивавшихся у перекидного моста правильников, растерянно спросил Пол-лица.

— Это ни к чему. Навлечешь только лишние подозрения. Я все улажу. Сиди спокойно и не трясись, — беззаботно посоветовал купец, старательно изображая невозмутимость гранитной глыбы.

Тоскливо скрипнули оси груженых телег и обоз тяжело остановился перед группой угрюмых правильников, исполнявших роль привратников. Чинно сойдя на дорогу не без помощи возниц, расправивший плечи купец смело зашагал прямо к кучковавшимся представителям братства. Увидев напыщенного усача, один из правильников расплылся в улыбке и произнес:

— Доброго утречка, третий правильник. Как путешествие на левый берег? Много смертников, поди, изловили.

Пол-лицу почудилось, что подвода вместе с мостом падает в ров. Невольно ухватившись за борт, он попытался сообразить, далеко ли драпать до путаных улочек предместий. Однако душераздирающие поскуливания бледного как полотно Саввы, медленно сползавшего под тюки, нагоняли лишь еще большую панику и сбивали с толку. Рассудив, что кинуться в самоубийственный побег будет никогда не поздно, Пол-лица вслушался в беседу правильников.

— Неудачная поездка. На сей раз никого не свезло поймать, — пожаловался усач, словно забыв упомянуть про смертников в подводе. — Вот моя личина.

— Ну что вы. Зачем это. Я же вас не первый день знаю, — смущенно покосился на оголенное запястье правильник.

— Порядок есть порядок, — твердо изрек усач. — Телеги проверять будешь?

— Проезжайте так, — помявшись, махнул рукой правильник. — Не смертников же вы тайком в них провозите?

— Да, вон в той телеге как раз двое сидят, — указав на Пол-лица с подмастерьем, захихикал усач.