Вытащив клинок из каменистой почвы, чародей показал его гамеланцам. У тех при виде волшебного лезвия загорелись глаза, но никто и думать не смел без разрешения прикасаться к божественному оружию.

— Ниргал говорил со мной, — объявил некромант. — Назвал ученика.

Воины переглянулись. Обещания, данные чародеем на материке, постепенно стали исполняться.

— Кто он? — с жаром переспросил Айнхарт. — Его имя!

— Это я открою только когда прибудем на место.

— Куда еще нам идти? — простонал Анселл.

Отдохнув, Бангладор повел их обратно в срединную долину через ущелье, соединявшее лес с дикой лощиной на востоке. В этот раз он был настороже, призвав на помощь филина и ночной взор. Кроме ополченцев, с которыми ему пришлось расправиться, им в лесу могли повстречаться охотники или бандиты.

До полей местного землевладельца они добрались к середине ночи. Не доходя до ближайшего амбара, путники свернули в рощу за селением, туда, где на холмах стояло старинное кладбище. Толкнув ржавую створу, Бангладор зашел внутрь. За оградой их ждал почетный караул. Маленькие скелеты гоблинов, вооруженные палками из железного дерева, выглядывали из разрытых могил, провожая путников пустыми глазницами. Гамеланцы следовали за некромантом, с отвращением косясь на ожившие кости. Просить его прогнать мерзкую нежить они не могли. Чародей с самого начала дал им понять, что обратная сторона служения Ниргалу — места, подобные этому, а еще зловоние разлагающихся останков и ненависть всего мира к их ремеслу.

Достигнув центра кладбища, Бангладор указал на цель путешествия. Впереди за внутренней оградой возвышался фамильный склеп землевладельцев. Прямоугольный портик у входа поддерживали две мраморные колонны с высеченными на них лицами. Между колоннами чернел арочный портал, ведущий в крипту. Вокруг вечным сном спали благородные фермеры из числа приближенных к Лендлордам. У надгробных камней лежали жертвенные дары. Согласно священному обычаю, родственники покойных приносили их на могилы сразу после смерти близких. Как правило, это было то, чем человек больше всего дорожил при жизни. Травянистые холмики у ограды венчали: деревянный меч, затупившийся серп, мешочек со старыми монетами и даже раскрытая шкатулка с фальшивыми драгоценностями.

Старый некромант первым поднялся по ступеням, поманив лорда Айнхарта за собой. Бастер и Анселл остались снаружи. Двум гамеланцам все сразу стало ясно. Сам же рыцарь сиял от счастья, в нетерпении барабаня пальцами по эфесу своего прекрасного клинка. Около каменного саркофага Бангладор нажал две потайные пластины, встроенные в стену. Послышался скрежет шестерней спрятанного механизма. Саркофаг вздрогнул и уполз к стене. Из разверзшейся дыры в полу повеяло смертью. Прикрыв нос стальной перчаткой, Айнхарт спустился по скользким ступеням следом за стариком. Внизу сладковатый аромат разложения только усилился. Веяло могильной прохладой. Под потолком трепетали белые хлопья паутины. В каменных нишах по обе стороны лежали скелеты в полуистлевших одеждах. На полу валялись кости и сухие цветы.

Следуя за чародеем, Айнхарт вскоре ощутил угрожающее головокружение. Люди, принесшие клятву Нисмассу и носившие его святые регалии, сильнее прочих были восприимчивы к действию злых чар. Это чувство помогало им распознать зло. Иногда неподготовленные рыцари даже умирали, проникнув в места, где зрела энергия Ниргала. Скоро Айнхарту стало так худо, что он уже не понимал куда идет и что делает, поэтому, когда Бангладор внезапно остановился, рыцарь едва не наступил на полы его мантии.

Сам чародей, казалось, не замечал зловония. Достигнув цели, он смотрел по сторонам, словно искал что-то. Айнхарт обратил внимание на стены, расписанные красными узорам. Сперва ему даже показалось, что это кровь. Они стояли в камере предков под низким овальным потолком. По бокам в глубоких нишах темнели саркофаги. Рядом были прикреплены таблички с эпитафиями. Орнаменты с цветами, черепами и костями тянулись по стенам и между ниш, оплетая входы и выходы. На потолке красовалась разноцветная мозаика, изображавшая танец скелетов. В такие места обычно спускались лишь затем, чтобы принести нового покойника. Просто гулять по ним стал бы только круглый дурак.

— Не понимаю. Разве нам можно здесь находиться? — сопя и кашляя, прокряхтел гамеланец. — Это же фамильный склеп.

— Я выкуплю его у Орвальда. Говорят, его отец серьезно болен и все дела теперь ведет сын. Слышал, этому наглому юнцу наплевать на все, кроме золота.

— Так он вам его и продаст!

— Продаст, когда узнает, что я тут сделал.

— Но что мы здесь делаем? — терпеливо повторил Айнхарт, не расслышав угрожающей фразы. — Обязательно проводить инициацию в этой выгребной яме?

Бангладор резко повернулся и глянул на него исподлобья. Слова благородного лорда его задели, но Айнхарт этого не заметил.

— У Ниргала есть план. Этот склеп станет важным местом в грядущей войне, которую он развяжет против брата. Когда она начнется, наши союзники восстанут повсюду, в один день, включая этот отдаленный остров.

— Пусть так, но причем тут я?

— Крипте нужен хранитель, предводитель армии мертвецов, которая займет Готфорд.

— Это как понимать? — пробасил бородатый гамеланец, положив руку на эфес меча. — Я не хочу превращаться в нежить.

— Почему? Это большая честь. Со временем ты переродишься, и твоя сила возрастет стократно.

— Мне не нужна сила. Я избранный Ниргала! Фахтар Аламар… Или как вы говорили?

Бангладор сдержанно рассмеялся, а затем молвил вкрадчивым голосом:

— Великий воин Айнхарт думает, что стал достаточно сильным. Хорошо. Тогда почему я уверен, что смогу убить тебя одним ударом?

Айнхарт, судя по тому, как задрожали мышцы на его лице, слегка опешил от такого заявления.

— Вы обещали мне особое место в рядах армии Ниргала! — сквозь зубы прорычал гамеланец.