— Тейт и Чарли — это ваши друзья? — поинтересовалась Дэнна

— Это гонцы, которых мы послали с письмом к вашему королю и к королю Унны, — тихо всхлипнула Элис, утирая слезы, — кажется мне, что они погибли.

Не выдержав, Элис зарыдала, а я что есть мочи сжала кулаки и зубы, чтобы не сделать то же самое. Вдруг послышался властный голос Изабеллы:

— Плохая примета оставлять в живых тех, кто несет лживые и скверные вести.

Девушка отпрянула, выхватив меч, но сзади ее схватили стражи. Она отчаянно пыталась вырваться, но на помощь ей пришел Дроугон:

— Еще чего не хватало! — взревел он, встав между Грегором и его добычей, — а как же неприкосновенность послов?!

— Хм, — казалось, забывшая об этой незначительной детали, Изабелла повернулась к Деметрию, — что скажешь ты, мой верный советник?

— Однозначно, темница, — протянул он, — как только вы найдете того, кто написал объявление войны, вы сможете отпустить ее с сообщением об ошибке. Ведь никто здесь не сомневается, что кто-то подсунул Тейту бумагу с вашей подписью, пока вы не видели, Ваше Величество.

Я заметила, как королева скрипнула зубами. Она махнула рукой, и брыкающуюся Дэнну увели из залы. Как только дверь закрылась, а Грегор сел на место, Уэйл бросился к ней с криком:

— Зачем ты убила их, зачем?! Что они сделали тебе?!

— Возьми себя в руки, Уэйл Джайрс! — крикнул Деметрий, останавливая его, — она никого не убивала.

— На этот раз я снова прощу тебе твою дерзость, — холодно произнесла королева, — Деметрий прав, я никого не убивала. Попрошу заметить, не вернулись и те стражники, которых я отправила с ними! Их убили в Вороньем королевстве, я чую это.

— Неужели? — саркастично вопросил Уэйл, — а что на счет лжеобъявления о войне с их стороны?

— Оно отнюдь не было лживым, — вновь встрял Деметрий, — я самолично принял гонца. И того эльфа я хорошо знаю.

— Захлопни пасть, мерзавец! — заорал мой наставник, — доверия тебе не ни на грош!

— Я не думаю, что король послал сегодняшнее письмо только чтобы выставить себя в белом свете, — проговорила Элис, подавляя всхлипы, — это вы, вы во всем виноваты.

— Вы забываетесь, леди Рэтбоун, — охладил ее пыл Деметрий, — наша правительница не столь бессердечна, чтобы убивать союзников своего союзника. В этом нет никакой выгоды даже с экономической точки зрения.

Вот уже весь прием я испепеляла взглядом своего спасителя, но он не обращал на это внимания и продолжал находиться на стороне Ее Величества.

— Мне не дано узреть тайных помыслов Артура Конно, но мне известно, что по натуре своей он лжив и жесток. Посему убийство нескольких человек для него словно прихлопнуть руками таракана, — продолжал Деметрий, выступая вперед, — если позволите, Ваше Величество, мне бы хотелось сообщить нашим гостям, что беспочвенные междоусобицы внутри замка лишь ослабляют магическую оборону нашего мира, а также и физическую. Чем больше ярости вы выпустите на невиновную в данном случае королеву, тем меньше ее останется на врагов. Артур Конно ни перед чем не остановится, чтобы добыть себе это государство войной — раз не получилось миром.

— Он прав, — вдруг еле слышно сказал Уэйл, — мы в безвыходном положении. Нужно делать так, как он говорит.

Я заметила, что в глазах нашего союзника промелькнуло торжество, но оно тотчас погасло, когда Деметрий повернулся к Изабелле.

— Ваше Величество, разрешите отправиться в темницу и проведать нашу заключенную? Я попытаюсь выведать информацию.

Я дернулась. Ни за что, ни за что не дам ему пытать Дэнну! Она мне показалась весьма… сносной. Уж лучше Изабеллы. Даже лучше Оливии, вроде как.

— Без помощи рук, разумеется, — увидев мою реакцию, пояснил он, в доказательство, подняв руки вверх. Получив дозволение королевы, ее советник удалился.

— Неповиновение карается смертью, — зазвучал гулко голос королевы Заводи, — но, так уж и быть, в связи с твоим умением управляться с оружием, я оставлю тебе жизнь. Но ты искупишь свою вину потом и кровью, Уэйл Джайрс. Пришло время присягнуть мне на верность.

Он вышел вперед с непроницаемым выражением лица. С виду было невозможно понять, что он чувствует, зато, когда он на миг посмотрел мне в глаза, я увидела промелькнувшие в них боль, злость и отчаяние. Элис не переставала всхлипывать, а краска к лицу Змея все не прибывала.

— Клянусь честью своей и своей семьи, клянусь всеми мыслимыми богами и владыками, — Уэйл сложил руки у себя за спиной. Элис толкнула меня в бок и легким кивком головы указала на его пальцы, которые он медленно скрестил — жест недействительности любого обещания двадцать первого века. Я еле подавила смешок, а он продолжил все тем же хладным тоном: — до самой последней капли крови буду служить государю королевства Заводи и не предам его в трудный для королевства час. Прошу принять мой меч и мою присягу.