— На тренировке от тебя требуют концентрации. Говорят сдерживать гнев. Рассчитывать каждый шаг. Но война — не тренировка. Враг не даст времени подумать. Бей. Бей — и пусть единственной мыслью, которая ведет тебя, будет "Либо я — либо он". Любое промедление — смерть. Вспышка страха — смерть. Жалость — смерть. Все понятно?

Я кивнула, а на лице у меня, не обращая внимания на мое желание не показывать этого, появилась широкая улыбка. Губы Уэйла тоже дрогнули, но вдруг он резко изменился в лице и жестко сообщил:

— Сумасшедшая! Ты абсолютно безумна! Это тебе не книги. Никто не воскресит тебя. И раны — это больно. Терять близких — больно. И убивать — тоже больно.

С этими словами он вышел вон.

— Ну и ладно, — пробурчала я, — справимся.

Мне на плечо легла холодная рука, и я почувствовала чье-то дыхание у уха.

— Справишься, — прошептал Деметрий, — это будет весело, поверь мне.

Я покрылась мурашками от смущения, но понадеялась, что маг-отравитель этого не заметил.

— Я чувствую, что ты не дождешься битвы? — продолжал он, — я тоже. Держись около меня, и я покажу тебе, что такое наслаждение.

Благо Деметрий не видел моего лица! Я была пунцовой.

Весь остаток дня мы должны были провести в суете. Я видела, как бегали туда-сюда мои друзья, переговариваясь со стражниками и разными появлявшимися воинами, которых я — что не удивительно — видела в первый раз, зато Уэйл, судя по всему, знал всех вокруг. Когда я подошла к Дроугону и спросила, чем могу кому-нибудь помочь, он раздраженно махнул рукой, и мне пришлось отойти.

— Не велика беда, — радостно сообщила я самой себе, удобней усаживаясь на пол. Платье невероятно мне мешало, однако, пышные юбки служили отличной подушкой для моего страдальческого массивного зада.

— Не возражаешь? — послышался приятный знакомый голос, — мне искренне не хочется бессмысленно изображать из себя нервную мышь.

Я улыбнулась Туве, и тот, кряхтя, присел рядом.

— Тебе доводилось когда-нибудь участвовать в битве? — поинтересовалась я

— Ну, как сказать, — он поморщился, — в больших битвах, как та, что грядет, я не участвовал ни разу, и слава всем богам. Зато мелкие распри, вроде бунтующих прокаженных или чумных — да, и не раз. По правде говоря, я не любитель проливать кровь. Все, что касается жизни любого существа из плоти, крови, а что самое важное — с душой… Слишком тяжело принимать верное решение, а поом не чувствовать угрызений совести.

— А я бы хотела попробовать воевать, — призналась я, — я росла, как тебе сообщили, в весьма мирной безлюдной обстановке, но кровь…

— Но кровь требует крови? — усмехнулся он, но не мрачно, как я предполагала, а весьма располагающе и тепло.

Я удивленно кивнула. "Надо перевести на латынь", — сказала я себе. Уж больно красивой мне показалась фраза. Туве закрыл глаза, и казалось, что он медитирует — таким безмятежным было его лицо.

— Так, я не поняла, ну и чего ты расселся? — к нам подошла запыхавшаяся и вспотевшая Элис и опустилась напротив моего собеседника

— Мой прекрасная леди, — он радостно улыбнулся, — вы просто очаровательны.

Она попыталась холодно поднять бровь, но горящие глаза выдавали ее радость от встречи.

— Вопрос остается вопросом! — заявила она, пряча улыбку.

— Я устал, — сообщил он, — у меня болят ноги, и вообще, не хочу я участвовать в этой ерунде.

— Какой ты неженка, однако, — весело воскликнула подруга и шутливо подтолкнула его, — а если я скажу, что не справляюсь с лошадьми? Они очень буйно ведут себя, поэтому у меня не получается их оседлать.

Туве моментально вскочил и помог подняться Элис, которая и без него бы встала. Но галантность есть галантность. Извинившись, но сияя, он пошел провожать ее до конюшни. Я недовольно смотрела им вслед.

Однако, к сожалению, недолго мне оставалось наслаждаться моим одиночеством. Уже примерно через четверть часа ко мне подошел Уэйл и приказным тоном отправил меня мерить свою экипировку.

— Никакого металла, я надеюсь? — спросила я по пути в комнату. Наставник фыркнул.

— Я помню о твоих предпочтениях, безумная.

В комнате меня ждал небольшой набор из льняных брюк и рубашки, кожаной кирасы с эмблемой ощерившегося волка (ура!), металлических наручах без какой-либо геральдики, кожаных (на вид) поножах и сапог из того же материала.

— Круто! — воскликнула я, но тотчас спохватилась, — прошу прощения.

Уэйл махнул на меня рукой (ну что все размахались-то сегодня?!).

— Успеешь набраться должного словарного запаса. Пока что ничего страшного, тебя все равно никто не замечает.

— Вот уж спасибо! — буркнула я, скрестив руки на груди.