По мнению Фридман и Грэдштейн (1982), «лишь 50 % женщин зачинают после внематочной беременности. Кроме того, шансы на то, что с оставшейся трубой будет что-то не в порядке, возрастают. Следовательно, женщина, пережившая одну внематочную беременность, подвержена большему – на 7–12 % по данным различных исследований – риску пережить еще одну».

Поэтому для родителей, переживших внематочную беременность, горе может не остановиться на потере ребенка, но стать продолжительным процессом оплакивания, требующим последовательного решения физических, эмоциональных, психологических и душевных проблем.

Более 195 000 женщин донашивают детей до срока или практически до срока и теряют их перед родами или во время них. Это значит, что на 80 живых новорожденных приходится один мертворожденный. Некоторые женщины рожают нормально в эйфории от ожидания, что они скоро увидят и возьмут на руки своих живых, здоровых детей. Некоторые знают заранее, что ребенок внутри мертв и переживают кошмарную боль от того, что носят безжизненного ребенка.

Во многих случаях женщины начинают чувствовать предупреждающие сигналы в виде боли, кровотечения, отсутствия шевелений ребенка и даже какого-то интуитивного ощущения опасности и смерти. Оба родителя могут отрицать эти сигналы в естественной попытке отодвинуть нависшую над ними трагедию и защититься от чудовищности потенциальной утраты. Однако все будут горевать даже в эти первые моменты предчувствия предстоящей утраты.

Реальные известные причины мертворождения включают в себя обвитие пуповины и проблемы с плацентой, токсемию и хромосомные нарушения. Однако часто причины неизвестны, и родители остаются в недоумении относительно того, что пошло не так, что стало причиной этой смерти. В этих случаях родителям даже проще найти способ начать винить себя каким-либо образом, усугубляя и без того сложную задачу преодоления горя.

Отец Мартин, известный священник, завязавший алкоголик и представитель организации «Анонимные алкоголики», часто утверждает в своих лекциях, что у нас есть одна общая черта: неизбежное для людей состояние вины. Он рассказывает о жизненных ситуациях, пробуждающих чувство вины и заставляющих нас наказывать самих себя. Рождение безжизненного ребенка может быть ярким примером такой ситуации.

Чувство вины часто является результатом недостатка или отсутствия информации. К сожалению, исследования показывают, что горюющим родителям бывает трудно найти нужную информацию. В исследовании Пепперс и Кнапп (Knapp, 1980) родители, опрошенные через год после утраты, все еще были неудовлетворены предоставленными им медицинскими объяснениями. Некоторые из этих реакций можно отнести к нормальному желанию узнать все о своем ребенке. К сожалению, из нашей практики работы болезненно ясно, что эмоционально взвинченные родители сталкиваются с сопротивлением, враждебностью и отсутствием поддержки, когда они пытаются получить информацию, которая по праву и по закону принадлежит им. Пепперс и Кнапп приписывают такое отсутствие поддержки частично формальности медицинских процедур, настолько сильно ориентированных на жизнь и на спасение жизни, что эффективность работы со смертью затрудняется или просто-напросто игнорируется.

В состоянии первоначального шока родители не знают, стоит ли брать на руки, прикасаться и каким-либо образом знакомиться со своим безжизненным ребенком. Некоторые исследования указывают на то, что те родители, которые таким образом вступают в контакт, на самом деле исцеляются быстрее. Доктор Эммануэль Льюис, автор нескольких статей, посвященных теме оплакивания мертворожденного младенца, считает, что родители могут эффективнее оплакивать того, кого они более полно знают с эмоциональной точки зрения (1976). Кроме того, он полагает, что в случае видимых аномалий при рождении не следует мешать родителям вступить в контакт, поскольку воображаемая в уме картина обычно намного хуже настоящего уродства. На наших собственных семинарах о горе это было подтверждено участниками, которые, по всей видимости, смогли установить контакт «родитель – ребенок» с «сущностью» своего ребенка.

Хотя исследование доктора Льюис дает нам важную информацию для адекватной поддержки горюющих родителей, мы считаем, что никакие изыскания не должны становиться «стандартом». Каждый из нас на самом деле должен ответить на то, что говорит ему внутренний голос. Слишком часто мы встречались с родителями, которые чувствовали вину за то, что не взяли на руки своих мертворожденных детей, хотя в то время они не могли этого сделать. Кюблер-Росс постоянно побуждает нас оценивать стадию горя и выбирать особые программы по «правильному» оплакиванию, смотря по человеку, а не по книге.

Есть множество причин смерти новорожденного, включая преждевременное рождение, врожденные пороки и повреждение мозга вследствие гипоксии. Ни одно из этих объяснений не является достаточным для родителя, который наблюдает, как ребенок дышит лишь несколько минут, недель или месяцев, а затем умирает. Агония этих горюющих родителей включает в себя дополнительный груз физических ограничений, накладываемых потенциально спасающей жизнь аппаратурой, которая может помешать взять ребенка на руки в последние несколько часов, или же безутешные ночные кошмары, когда слышишь плач ребенка и не можешь его успокоить. Сердце некоторых родителей разрывается от того, что они не слышат плача ребенка. В книге «Рожденные с риском» (Colen, 1981) описывается молчаливая боль отделения реанимации новорожденных, где нельзя услышать детский плач, потому что младенцы подключены к трубкам, введенным в трахею, не позволяющим издавать нормальные звуки.

Родители, которым дают безнадежные прогнозы, часто хотят знать, пытаясь справиться с предвкушением горя от нависшей смерти, до какой степени включаться в жизнь ребенка. Как напоминают нам Кеннел и Клаус, матери, по-видимому, привязаны и связаны с детьми даже до их рождения – состояние, которое называют биологической связью (Klaus, 1982). Сердца некоторых родителей были бы разбиты, если бы они не смогли взять своих детей на руки и установить с ними эмоциональную связь.

Для других шок, возможно, будет слишком сильным. Кюблер-Росс считает, что столкновение со смертью может быть подобно тому, как смотреть прямо на солнце – настолько сильным по своей природе, что нам бывает нужно защитить себя темными очками (Kubler-Ross E., 1969). Все мы должны определить нашу собственную глубину взглядов и уважать наши отличающиеся потребности смотреть, защитить глаза или даже отвернуться.