— К утру доедем! — коротко пообещали снаружи.

И больше со своей поклажей в беседы не вступали.

— Вы прикорните, — предложила Гранка, возясь с другого бока. — А мы приглядим. После сменяемся.

— Не буду спать, — сообщила Шатхия, сидя у низенькой дверцы и высунув нос в щель. — Мне не надо. Смотреть буду.

— А тебе верить-то можно? — вновь принялась, было, задираться Бинка.

— Не верь, — столь равнодушно одобрила хутамка, что Гранка с Юлькой прыснули.

— Пусть смотрит, — буркнула Наруга, пытаясь улечься поудобней. — Что-то меня совсем срубило. Я спать.

— Давай-давай, — заботливо подлезла под бок Ракна. — Бочина-то как? Ты сегодня набегалась.

— Терпимо, — ткнулась лбом в её плечо наследница их возможного приюта.

Закрыла глаза и вмиг умерла.

Проснулась от глухого вялого собачьего бульканья. Завозилась, от души не желая подниматься. Ракна бесстыже дрыхла, посапывая в самое ухо. Сквозь щель в двери пробивались блеклые утренние лучи солнца, Шатхия всё также сидела на страже, а остальные спали, как ни в чем не бывало. Наруга оценила повадки хутамки. А та, покосившись на спасительницу, вновь уткнулась в щель и сообщила:

— Большая вода кончилась. Стена. Камень. Большие ворота. Большие собаки и воины. К нам не лезут.

— Значит, мы на месте, — пробормотала Наруга.

— Тут жить будем? — уточнила Шатхия, не оборачиваясь.

— Нет. Здесь мы только помоемся и приоденемся. А затем поднимемся на орбиту и уберемся, наконец-то, из этого свинарника.

— Какой свинарник? — удивилась степнячка.

Наруга усмехнулась, нагло опёрлась о всполошившуюся подругу и села.

— Чтоб тебе!.. — взвыла Ракна, явно затрудняясь ровно дышать. — Аж дух вон! Э, Шатхия! — моментально позабыла она о выходке подруги. — Приехали?

— Не ори, — досадливо поморщилась Наруга.

Но больше ничем не успела порадовать. Дверца внезапно распахнулась, и перед дамами предстал седовласый красавчик в дорогом шёлковом прикиде. Шатхия молниеносно отпрыгнула к Наруге, плюхнувшись на ногу Бинки. Та до сих пор не потрудилась проснуться от всей их возни. А тут вдруг заорала и попыталась лягнуть нападающего. Хутамка-то увернулась, а вот Гранка, которой врезали кулаком в ухо, взревела. Села, сонно уставилась на застывшего в дверях мужика и предложила:

— Тебе в рыло заехать?!

— Это вряд ли, — холодно ответствовал тот и поинтересовался: — Кто из вас госпожа Наруга?

— Я госпожа Наруга, — проворчала та и поползла навстречу учтивому кавалеру.

Окончательно проснувшаяся Гранка, отпихнула Бинку и полезла наружу первой:

— Чего пялишься?! Изыди! — обгавкала кого-то замызганная вонючая воровка и вылезла из каюты.

— Говорили, приедут жуткие бандитки! — сопроводил их путь на берег насмешливый мужской голос. — А тут балаган…

Голос осёкся. А седовласый красавчик, пропуская Наругу в ворота высоченной глухой стены, поинтересовался:

— Ты ранена?

Она приняла его тон холодной вежливости:

— Ранена. Но медицинская помощь мне больше не нужна. Лучше скажи: мы сможем прямо сейчас смыть с себя эту вековую грязь?

— Ты предпочитаешь ванну или баню?

— Баню! — простонала за спиной Гранка, налетев прямиком на неё.

— Давай баню, — усмехнулась Наруга, стряхивая с себя страдалицу.

А Ракна поинтересовалась у седовласого, шагавшего рядом по широкой, будто лакированной дорожке:

— Пожрать-то притащите?

— В баню? — нисколько не удивился тот.

— В баню! — обрадовалась Гранка.

— Ты в бане-то была хоть разик? — поспешая за ними, продолжала цепляться к Шатхие Бинка.

— Не была, — призналась та. — Баня, что такое?

— И как ты знаешь, будто не была, если не ведаешь, о чём спрос? — зудела Бинка. — Вот если бы знала…

— Э, славянки! Поумерьте пыл, — испортила им веселье Наруга. — Я слыхала, что вы в своих банях часами торчите. А нам надо скорей убраться отсюда.

— Далеко ли двинем? — осведомилась Гранка, вмиг оказавшись рядом.

— Мы…, - Наруга осеклась и покосилась на Ракну.

— На планету берров, — преспокойно закончила та.

— Да иди ты! — оторопела Гранка, продолжая работать ногами. — На кой? Что, совсем подпёрло?

— Мне отец покойный там поместье оставил, — не стала лукавить Наруга.

Но расписать всё в имеющихся скупых подробностях не успела.

— Я с тобой, — решительно рубанула Гранка. — Мне дома теперь безопасного угла не найти. Что тут подыхать, что с тобой у чудовищ. Говорят, и там люди живут, — пыхтела она, взбираясь по широкой белой лестнице к настоящему дворцу. — Выкрутимся, если не лопухнёмся.