13

Петр Ильич не ошибся, когда сказал Алеше и Нине, что видел на берегу неразлучную тройку. Притаившись за высокой скалой, мальчики жадно следили, как идет строительство водной станции.

У стен, выложенных из камня-ракушечника, пестрели майки Алеши, Васи и Нины. Иногда слышалась песня.

– Не понимаю, зачем мы сюда приходим?
– спрашивал Вадя и сурово глядел на Бориса.

– Интересно... А вот про вышку они забудут... Куда им! Моряки!
– не слыша товарищей, угрюмо бормотал Борис.

– Верно, Вадя, ты прав: зачем мы сюда приходим?
– сердился Коля, притаившийся у скалы.

– А Нина, Нина!..
– кричал Борис.
– Глядите, и мореплаватель, и плотник... Вся в стружках... Знаете, я ей кактус в прошлом году подарил. Редкий... Теперь жалею. И Колосов здесь. Тот, что боится всплеска морской воды! Эх, ребята, на кого они нас променяли!

– Хватит тебе, Борис, петушиться! Никто не станет нам кланяться!
– разозлился Вадя.

– Станут, станут, головой отвечаю!

– Головой ответишь?
– еще больше разозлился Вадя.
– Головой? Ну, тогда дай расписку, что отвечаешь головой.

– Какую расписку?
– насторожился Борис, чувствуя что-то недоброе в словах Вади.

– Боишься? Ну вот, Коля, сам видишь, какой у нас капитан!

Борис с достоинством поднял голову.

– А команда у меня - сплошные нытики! Вадя, иди мириться с Ниной... Эх ты, корабль пустыни!

– А ты бегемотище!

– Повтори-ка, что ты сказал!

– Нет, ты повтори!

– Хватит! Ну вас, дошкольники!
– как всегда примиряющим тоном сказал Коля.
– Давайте лучше больше сюда не приходить.

– И не будем! Зачем приходить? Еще увидят и скажут, что мы завидуем им. Правильно, Коля!

Но все же они приходили сюда, на берег Отрады. Приходили каждый день.

И однажды, придя на свой наблюдательный пункт, они увидели карикатуру - круглое лицо Бориса, нацарапанное на камне, по-видимому, осколком стекла. На голове карикатурного изображения, наподобие пучков волос, были выведены строчки:

Невольно

к этим

грустным

берегам

меня

влечет

неведомая

сила

– Нина!
– сжав губы, сказал Борис.
– По почерку узнаю.

Даже Вадя, который был не прочь примириться с Ниной, на этот раз возмутился.

А Коля молчал, моргая глазами, словно в них попали песчинки.

– Теперь мы ее проучим!
– решительно заявил Борис.
– Отомстим? Мишку Пахомова с Каретной забыли? Забыли. Тюфяки мы соломенные! Борис с укором поглядел на друзей, словно они одни были во всем виноваты.
– Вот что, Коля. Сможешь ли ты наловить к вечеру штук шесть кошек?

– Смогу, - сказал Коля.
– А что?

– Мы их спустим к ней в форточку! Ночью. Пускай наберется страху...

– Нет, так мстить низко!
– решительно отказался Вадя.

Коля, отвернувшись, глядел на море.

– Ну, тогда я сам все сделаю!
– решительно заявил Борис.
– И сегодня же ночью.

– Эх ты, капитан над кошками!
– горько усмехнулся Вадя.
– Надо придумать что-нибудь другое... Ну, например, тоже карикатуру.

– Нет, кошки лучше! Подумаешь! Поколотить ее нельзя - девочка. Напугать нельзя - низко... Так всякие Нины и Мишки на голову сядут, да еще и погонять будут!. Давайте сотрем это творчество!

Но они ошиблись. Не Нина, а Валерий Стуржа, случайно обнаруживший тайное укрытие неразлучной тройки, вырезал карикатуру на береговой скале.

14

Бориса, Колю и Вадю недаром прозвали неразлучными друзьями. Их всегда видели вместе. Втроем они готовили уроки. Втроем ходили в кино. Но в последнее время Борис, казалось, избегал своих товарищей. Возвращаясь из школы, он сидел дома, уткнувшись в книгу.

Правда, когда во дворе раздавался условный свист щегла, он все же выходил, но вид у него был грустный. Он молчал и почему-то не глядел на товарищей.

В воскресенье вечером Коля и Вадя подошли к окну Бориса. На свист щегла выглянула Елена Александровна.

– Разве Борис не с вами?
– спросила она.

– Быть может, он в кино пошел - сегодня воскресенье, - сказал Коля.

Улыбнувшись, Елена Александровна кивнула головой.

Но когда она отошла от окна, Вадя сказал:

– Нет, не может быть, чтобы он без нас пошел в кино. Борис не такой... Я думаю, он в библиотеке.

Но и в библиотеке Бориса не было.

– Где же он? Может быть, с ним что-нибудь случилось? забеспокоился Вадя.
– Разве ты не заметил, что он в последнее время какой-то странный?