Обречённо вздохнув, я достала из сумки веретено и тарелочку, стянула перчатки и поманила к себе свою товарку по несчастью. Хотела попросить у неё капельку крови, но в последний момент вспомнила про жгучего яза, который всё еще не утратил надежду заполучить нaс в качестве позднего зимнего ужина и настороженно шевелил своими отвратительными усиками. Его я не опасалась, а вот привлекать к себе внимание острозубов*, которые любят вить свои гнёзда в кронах корабел, не хотелось. Я не была уверена, что они водятся в этом лесу – в нашем-то водились! – но рисковать и привлекать их внимание каплей крови совсем не хотелось, поэтому я протянула руку и потребовала:

– Волосок дай!

Честно говоря, я думала, Рейя начнет задавать вопросы и артачиться, но, моему удивлению, она лишь молча протянула мне требуемое и по–прежнему не говоря ни слова с любопытством проследила за тем, как я вплетаю короткий чёрный волос, который она выдрала из своей стрижки (и кто ей позволил так коротко волосы остричь, интересно знать), в свою кудель.

ешив ограничиться одной лишь удачей в пути, я быстро скрутила нить нужной длины, завязала узелок на счастье и велела ейе накрутить нить на указательный палец.

– Здорово! – восхитилась она. – Не знала, что ты тоже пряха. Хотя, конечно, о таком на каждом углу кричать не станешь...

– Тоже? – я спрятала веретено и закинула на плечо сумку. Надо же! я была уверена, что единственная пряха в Большом Озере.

– Ага, – получив от меня предупреждение о жгучем язе, Рейя передумала меня убивать, а теперь, с амулетом,и вовсе смотрела почти дружелюбно.
– Я Рейя-на-Эса. В Большом Озере за нашими спинами давно шепчутся, думают, батюшка золотую карфу поймал, вот ему во всех делах и везёт. Только никто не знает, что это не карфа никакая, а троюродная батюшкина тётка. Всю жизнь в подвале у нас живёт.

Мы пошли по тропинке, оставив за спиной голодного жгучего яза и несколько десятков следов. Рейя чуть впереди, непрестанно болтая и постоянно оглядываясь . Я позади, хмурая из-за того, что открыла этой болтушке свою тайну. Вот же язык без костей! Взяла и выболтала ме все семейные секреты! А если я молчать не стану?

Я хмыкнула, внезапно осознав, что Рейя-на-Эса самый близкий мне по эту сторону ряды человек. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока я не найду кого-нибудь из своих сестёр. Поняла это, видимо, и моя попутчица, потому что вдруг остановилась, оглянулась через плечо и, серьёзно нахмурившись, сказала:

– Я никому про тебя не скажу,ты не думай, Эстэри. И прости, что я на тебя накричала. Это от страха. На самом-то деле я понимаю, что нам теперь вместе держаться надо.

Я угукнула и мы потопали дальше.

Минут десять шли молча, потом Рейя вновь начала говорить. Рассказывала о сёстрах, о второй жене своего oтца, о многочиcленных талантах своей бабушки. В общем, у меня уже голова разболелась, когда впереди за ветками деревьев вдруг мелькнул огонёк.

– Стой! – я схватила болтушку за руку. – Видишь?

Мы переглянулись.

– А что, если это разбойники? – прошептала Рейя.

– Ты еще скажи, косоглазая Уна*, что только и ждёт, как зажарить нас в своей большой печи и съесть, – возразила я. – Не глупи, ейя, у тебя же амулет. Даже если там разбойники,то ничего плохого они нам не сделают. Тебе так точно. Идём.

Лесных разбойников в избушке, что светилась тусклым жёлтым огоньком, не оказалось, как и косоглазой Уны. Вместо неё в доме оказалась огненно-рыжая девушка, метавшаяся в горячке по кровати, да младенец, хныкающий в люльке.

– Вот так повезло, - пробормотала я, не зная, к кому кинуться: к ребёнку или к девушке.

– Надеюсь, это не заразно, – проворчала Рейя и, сгрузив на пол сумки, подошла к больной.
– Эстэри, может, ты ей амулет на здоровье сделаешь, а?

– Не думаю, что смогу, - ответила я.
– Я ведь не целительница.

смотревшись, мы поняли, что девушка живёт здесь одна – если не считать малыша, который после того, как я сменила ему пеленки, успокоился и заснул, засунув в рот молочный рожок.

Вспомнив всё, что мы когда-то слышали или читали о горячечных больных, мы с ейей сняли с девушки промокшую от пота сорочку и, кряхтя, как две старушки, поменяли под ней простыню, сменив её на сухую, после чего я осталась около постели, чтобы менять компресс из холодного полотенца на лбу бедняжки, а Рейя решила проверить запасы.

– Тут есть овощи, - крикнула она, подняв одну из половиц возле белой каменной печи. И как только догадалась там поискать! Я бы ни за что не додумалась .
– И солёное мясо. И клетка с квочами*. Можем суп сварить.