Я насмешливо вскинул бровь, потому что над крышами Красных Гор разлетелось уже успевшее поднадоесть:

– Уби-и-и-и-и-ли-и-и-и!!!

– Ну, ни туя ж себе, - проговорила голова, - а мы с ним только дня четыре назад в инне у Папаши поспорили, кто из нас раньше окочурится. Я ему говорю, коли ты,так я тебе все похороны оплачу, а уж коли я…

– Простите, уважаемый, - я с заинтересованным видом повернулся к говорившему, хотя еще миг назад намеревался пройти мимо, - а вы, стесняюсь спросить, по тембру…

– Ироды… – раздалось вслед за «убили» и я поднял кверху указательный палец.

– …вот этого вот смогли определить, кто у нас тут покойник?

Мужик на мгновение задумался: губы поджал и шевельнул косматой бровью, будто раздумывал, ответить на мой вопрос или заcунуть мне его назад в глотку.

– Ну, ясно ж кто, – всё-таки снизошёл до ответа. – У нас же плакальщица в посёлке только одна. Её по голосу только младенец, наверное,и не узнает. И то, если младенец глухой, потому как она по совместительству и плакальщица,и на свадьбах рыдальщица,и на родах дитё зазывальщица… олосина у неё такой, что ни с кем не перепутаешь…

– И?
– я искренне пытался найти связь между воплем «убили,ироды»,издаваемым неведомой мне плакальщицей, и тем, что лохматый мужик пару дней назад с кем-то там забился, кто ласты раньше склеит.

– Чё, и?
– он у виска покрутил.
– Головой думай,или ты из-за Гряды? Буря часа три как закончилась, кто б плакальщицу нанять успел, а? Сразу ясно, мужика ейного и убили. Я ж говорю, поспорили мы, кто помрёт раньше… – лохматый длинно сплюнул ржавой от давешнего перепоя слюной на девственно белый снег и горестно вздохнул, – мне теперь за похороны платить. Вот же моржий сын…

И окном хлопнул, скрываясь внутри дома, а я почесал в затылке, понимая, что до звания полноценного шерха мне еще расти и расти, и поторопился к дому местной плакальщицы. Кстати, что-то её давно слышно не было. Я уже даже успел заскучать без её «ой да на кого ж ты нас».

Лохматый мужик оказался на сто процентов прав, на весь городок действительно причитала плакальщица – я теперь тоже ни с чьим другим её голос не перепутаю, даже с похмелья или после сна – и,действительно, причитала она по cобcтвенному мужу.

Сухопарая, простоволосая женщина стояла на крыльце дома, у которого уже успела собраться внушительная толпа, и, нервно обнимая себя за плечи, обводила присутствующих немного безумным взглядом. Бледные губы приоткрылись на миг, сжались в тонкую линию и снова приоткрылись.

– Убили, - негромко, как-то очень растерянно пробормотала она, – кормильца-то нашего…

И мне как-то резко расхотелось смеяться.

Вытащив из-за ворота куртки цепочку со знаком ворнета, я представился и попросил народ не толпиться.

– Расходитесь по домам, – предложил я, - или вам после снежной бури заняться нечем?

– Так чё там заниматься-то?
– ответили мне весело из толпы. – Работа, она ж никуды не денется, а убийства в Красных Горах, чай, не кажный день случаютcя.

«Да, это тебе не столица, Кэйнаро, - мысленно вздохнул, - тамошний народ чужой трагедией не удивишь».

– Ну, раз не кажный, - усмехнулся я, - тогда свидетелей преступления попрошу задержаться, я чуть позже всех опрошу и протокол составлю, а остальные, будьте любезны, отойдите от забора хотя бы сома на два. Физические следы-то, если какие и были, вы уже затоптали, так хотя бы магические постарайтесь не испортить.

Я не раз видел, как этот метод работает в Лэнаре. Стоит заикнуться о «свидетельстве», как на два уля вокруг ни одной живой души не найдёшь, даже если захочешь. Но жители Красных Гор в этом плане оказались более стойкими.

– Слушай, паря…

– Чё ты парькаешь? Это ж власть.

– Кх… служивый… Господин ворнет, я тебе что хочешь засвидетельствую, только напиши моей бабе справку, что ты меня по делу задержал, а? А то она уже мне плешь проела со своей расчисткой дорожек.

– Ой, Нахири, – заржали в толпе, – добегаешься от работы. Твоей жене кто-нибудь без тебя дорожки прочистит…

– Это кто сказал? – взревел Нахири и под общий хохот и свист рванул на голос. – Я те щас зубы-то прорежу...

Я обречённо тряхнул гoловой, глядя на этот балаган,и, припустив в голос строгости – хотя какая строгость, когда тут к властям никакого пиетету, - попросил:

– Мужики, серьёзное дело же. Не топчитесь, по-человечески прошу.

Мужики крякнули и отступили на пару шагов, а я сделал себе мысленную пометку, что с местными привычная, «столичная», схема не работает, что тут совсем другой подход нужен.