Определенно, температура снаружи упала, но делать там все равно пока еще было нечего. В разговорах между собой о том, когда можно будет выйти наружу, Александр Сергеич высказал такую мысль, о том, что пока это делать опасно из-за сильных потоков, которые могут утянуть с холма вниз. Вода была горячей, чтобы барахтаться в ней долго.

Скрипнула дверь.

– Кто?
– спросил Вторуша, уверенный, что его смена еще не закончилась.

– Дед Пихто, - ответил Гордей.

– Не твоя же смена?

– Я по делу, - Гордей поднялся и приоткрыл дверь.

Теплый сырой воздух дунул в лицо. Частый мелкий дождь мягко оседал на воду, будто не падал с неба, а появлялся прямо из воздуха, не успевая набрать скорости. Солнечный свет растворялся в такой густой атмосфере, создавая иллюзию отсутствия единого источника.

– Ну?
– Вторуша посмотрел на улицу.
– Какие у тебя там дела?

– Психоз у меня развился, дышать не видно. Пойду до бани схожу, проведаю ее и обратно.

Гордей был босиком. Закатал порты до колен и проверил пальцами ноги температуру воды в бегущем под порогом ручье.

– Сойдет, терпимо.

Он вышел наружу и встал под дождь. Одежда мгновенно сделалась мокрой.

– Гордей, а ты кому-нибудь сказал?

– Кому? Барину? Я что, должен отпрашиваться, как мальчишка?

– Да, нет, просто это опасно.

– Если не вернусь, не надо меня идти искать и спасать. За свой поступок отвечать буду сам. А сидеть в погребе я уже не могу, так и до греха недалеко. Бесят меня все, и ты бесишь, и я сам себя бешу. Давай, до встречи.

Гордей повернулся спиной к Вторуше и смело зашагал по воде, разбрызгивая ее по сторонам.

– И пускай кааапает, кааапает с неееба, иду в мокрых кроссах к тебе, где бы я неее был..., - популярная до катастрофы песенка в его исполнении быстро потонула в шуме дождя.

Вторуша прикрыл дверь, потому что где-то рядом громыхнул гром, предвестник сильного дождя. Спустя пару минут раздались звуки падения тяжелых капель, учащающиеся с каждой секундой. Еще через минуту ливень лупил в дверь, затекая во все щели. Поступок Гордея на фоне разгулявшейся стихии казался особенно легкомысленным.

К сильному ливню добавился ветер, рвущий косые струи дождя и разбегающийся волнами по поверхности водяных потоков. Вторуша начал волноваться за банщика все сильнее, подсознательно считая себя виноватым в том, что позволил ему совершить глупость. Если что-то случится с Гордеем, то спросят с него, как с последнего человека, который его видел.

Как назло, открылась дверь в погреб, и на лестнице появился Александр Сергеич.

– Здорово, Вторуша. Как обстановка? Завывает?

Звуки, доносящиеся с улицы, на самом деле напоминали завывания метели.

– Здрасти, завывает. А Гордей у вас не отпрашивался?
– Вторуша решил не откладывать мучавший его вопрос.

– В смысле? У меня, вроде, отпрашиваться не надо. Он, что, ушел?
– догадался Александр.

– Да. Сказал, что у него психоз развился и баню надо проведать.

– Баню? Да тут везде баня. Не пойму, то ли Гордей смелый такой, то ли безрассудный. Он как-то экипировался?

– Что? А, нет, босиком пошел. Сказал, что ему нормально. Он привычный.

– Ладно, будем ждать Гордея. Пост принял.

– Спасибо. Я пошел.

Вторуша сбежал вниз, довольный, что никакой взбучки не было.

Александр снял с ноги лапоть, открыл дверь и проверил ногой температуру воды. Горячая, но не настолько. Он решил, что ноги у него, привыкнув к холоду погреба, могут не совсем правильно оценивать температуру. Александр проверил воду локтем, как это делают родители, когда набирают воду в ванну для купания малыша. Нет, для чувствительной кожи на сгибе руки температура была еще высокой. Каким бы банщиком не был Гордей, долго в такой воде он не выдержит.

Александр спустился в погреб, взял кадушку и выставил ее наружу, чтобы набрать питьевой воды. Дождевая вода больше не пахла ничем инородным, как в первые дни, и на вкус была обыкновенной. Кадушку пришлось привязать веревкой к ручке двери, чтобы ее не унесло потоком. На известие о том, что Гордей вышел наружу, мнения разделились. Кто-то согласился с тем, что заточение становится невыносимым, а кто-то посчитал это безрассудством.

Гордей не вернулся в первый час ожидания. За это время дождь нахлестал деревянную емкость под самый верх. Александр занес ее и проверил локтем температуру. К его удивлению, кожа терпела, и это было несказанно радостно. Тенденция к охлаждению воздуха была явной и устойчивой.