– Сейчас я соберусь и поедем, – решил инквизитор. – Далеко хоть?

– А, на Фонтанке где-то, – предположил Влад. – Но ехать туда уже смысла нет, все прибрали, тушка в Аду.

Ян, ожидавший услышать «в морге», удивленно нахмурился. Между тем он все размышлял, кого это нужно было убить, чтобы даже Войцек, относящийся к смерти как к чему-то совершенно обыденному, так переполошился.

– Амон, – неохотно сказал Влад, словно опять без спроса залез в мысли Яна, хотя это и не было правдой – он бы почувствовал. – Убили Высшего демона… и опять все здесь, на нашей территории, представляешь? Вечно какая-то херня в Петербурге происходит…

Пока Войцек самозабвенно материл судьбу, вновь начавшую отворачиваться от инквизиторов, Ян пытался вспомнить, где уже слышал имя жертвы. Целый год он постоянно мелькал то в Аду, то на Земле, буквально живя на два мира, так что в Преисподней успел обжиться и познакомиться со многими демонами. Это же имя было откуда-то раньше, еще из тех времен, когда он толком не понимал, во что ввязался, но шел за Владом – полузнакомым мертвым магом на тот момент.

– Стой, это что, брат Шакса? – смог вспомнить Ян, представив хмурого маркиза, часто пытавшегося доставить побольше проблем им с Владом и Гвардии в целом. Брат запомнился сильно похожим на Шакса, но было в нем кое-что, что пугало уже лично инквизитора: собачьи клыки.

То, как Ян поежился, вспоминая их первую с Амоном встречу, не укрылось от внимательного взгляда Влада. Тот молчал как-то даже виновато, прекрасно зная, как инквизитор боится собак, но ничего не мог поделать: расследование смерти этого Высшего поручили именно им. В этом можно было усмотреть насмешку судьбы – той самой, что часто хохотала над ними в голос, обрекая на какие-то новые испытания.

– Не хочу работать, – проворчал Ян, бессильно откидываясь на спинку стула и глядя на Влада, запрокинув голову назад, – изображение получалось перевернутым. – Отпуск хочу, вот. Окопаться в Аду и не выходить из квартиры. Спа-ать… – блаженно протянул инквизитор. – Может, уволиться? – неожиданно серьезно посмотрел он на Влада.

– Бедняга, – посочувствовал тот. – Это как же ты заебался, что готов бросить любимую обожаемую работу? Ну не-ет. К тому же нам быстро станет скучно без нее, что тогда делать? Так что, лейтенант Кирай, подъем!

Ян обреченно застонал, немного радуясь тому, что в этом мире Влад нематериален и не может пнуть ножку стула, как в Аду обязательно поступил бы. Делать было нечего – инквизитор с трудом отскреб себя от стула, шатнулся, но устоял. Содрал с себя домашнюю фланелевую рубашку в крупную черно-белую клетку, сцапал с лавки рабочую.

– Какое счастье, что ты бессмертный, – порадовался Влад, окинув костлявую фигуру инквизитора долгим взглядом. – То есть, надеюсь, это не позволит тебе умереть от недосыпа.

– Я тоже, – серьезно кивнул Ян.

Глава II

Маркиз Шакс был чрезвычайно горд собой и ничуть не стеснялся своего нескрываемого торжества. В нем горела искренняя ненависть к командору, взгляды которой становились все снисходительнее с каждой его попыткой устроить Гвардии проблемы. Теперь при встрече на лице Падшей он со злостью угадывал то самое выражение, с которым сам смотрел на слуг.

Маркиз спал и видел смерть проклятой девицы – буквально: он то стрелял в нее из арбалета, превращая худое жилистое тело командора в утыканный стрелами сверх меры труп, то пронзал ее мечом, обязательно проворачивая клинок и предварительно отрубив ей со спокойной улыбкой оба крыла – без преувеличения великолепных крыла, которым он присмотрел место над камином. В последнем сне он просто душил ее голыми руками, хоть это и не было подходящим для аристократа занятием.

Каждую ночь он уничтожал командора Гвардии и уже сходил с ума, зная, как близки его мечты к исполнению. Он знал, что его брат Амон нашел наемного убийцу, согласившегося на заказ, и все время Шакс посылал за новостями, желая услышать то, что хотел больше всего на свете, но убийца отчего-то медлил. Маркиз злился, мечась по своему замку и вымещая гнев на слугах.

– Что это, разве вино? – гремел Шакс, наслаждаясь звуком своего голоса, разносящегося эхом под потолком.

– Да, милорд, – смиренно отвечала молодая демоница, пряча глаза. Ее тонкий хвост был опущен, стыдливо прижат к ногам, чтобы скрыть частую дрожь, пробегающую по нему. Смазливое личико испорчено алеющим следом от пощечины, она часто-часто моргала, пытаясь не разрыдаться, потому что знала: это разозлит маркиза еще больше.

– Это вода, а не вино! – рыкнул Шакс, ходя по залу, как взбешенный голодный лев по клетке. С него, как краска после дождя, стремительно сходил человеческий лощеный облик, являя нечто более страшное и древнее, от чего у демоницы подкашивались ноги. – Мой любимый сорт, куда он делся?

– Закончился, милорд, – проскулила служанка, не в силах выносить черного глубокого взгляда.

Шакс перекосился лицом – то ли от злобы, то ли открывался истинный облик, который демоница совсем не хотела бы видеть, рискуя сойти с ума от этого жуткого зрелища, которое представляли Высшие в этой форме. Я, вероятно, сам с него сошел, что готов был его открыть, вдруг подумал он.

– Так купите еще! – бушевал тем временем маркиз.

– Но… – Она вдохнула поглубже, прижмурила наполняющиеся слезами глаза, но была вынуждена ответить: – У нас нет денег, милорд! – простонала она. – Они тоже закончились, даже те, что вы выручили за продажу небесной стали…