Разумеется, нападение на Высшего демона могло обойтись слишком дорого, потому Дир всего лишь нервно расхаживал по узкой кухне, зло косясь на посетителя.

– Я повторяю, – мягко произнес Высший. – Мне нужно, чтобы вы убрали командора Черной Гвардии. Неужели третьего раза недостаточно, чтобы стало ясно, чего именно я хочу?

Этот демон был из тех, что уверены: за хорошие деньги каждый согласится на самое опасное и безумное предложение. За подходящую цену некоторые способны вскрыть горло родной матушке, отдать дорогую жену на растерзание бандитам или продать ребенка. Дело лишь в количестве денег. Ноликов в счете. В награде, которую они получат.

Если бы были в Аду воплощения семи смертных грехов, перед ним сидел демон, отвечающий за Алчность, решил для себя Дир, пока метался по тесной комнатке. От посетителя веяло властью и деньгами – огромной кучей денег, которую даже вообразить с первого раза не получается.

И все дело было в том, что Дир почти готов был согласиться на вкрадчивое предложение, но пока что в нем настойчиво билась жажда жизни, не дающая так просто ошибиться.

Вид демона сулил хорошую сделку и большую удачу. От мысли этой хотелось выть и смеяться одновременно. Его полное имя, Дьярвир, как раз и означало «удачливый», но улыбку фортуны Дир видел едва ли пару раз в свою жизнь. А имя так и было – злым напоминанием об исчезнувшей невесть куда двенадцать лет назад матери. Поминая последними проклятиями эту демоницу, не оставшуюся в памяти ни именем, ни видом, он испытывал особенный прилив радости, которого не было даже тогда, когда парные клинки наемника обрывали жизнь очередной цели.

Сейчас Дир чувствовал, что его бесцеремонно, как белого мыша для опытов в клетке, оглядывают и оценивают. Ты взвешен и найден очень легким, блять, – или как там было. Зарываясь пальцами в спутанные бесцветные волосы, неосторожно натыкаясь на собственные рожки, демон метался по комнате.

Высший усмехался. Так смотрели на него все, кто искренне недоумевал, как это мог уродиться демон с белыми волосами. Почти брезгливо, но без ненависти – это хотя бы было приятно.

В ответ на ненависть Дир тоже научился ненавидеть – рано или поздно эту науку постигает любой житель Ада. Кривая дорога его жизни привела парня к наемникам, где он быстро разобрался с нехитрой профессией и обрел некоторую известность среди других убийц – словом, жизнь его устраивала до некоторого времени. Дир не обожал свою работу, убивал без жестокости и фанатизма, всего лишь зарабатывая для себя. Это он считал справедливым: он помогал другим, получал награду, и на том они с заказчиком спокойно расходились и больше не видели друг друга.

Разумеется, Дир руководствовался логикой и не брал тех заказов, которые выполнить было невозможно, четко рассчитывая свои силы. Кроме того, на принятие заказа влияло много что еще. К примеру, в тот судьбоносный день настенный календарь показывал понедельник (а этот день недели Дир считал наиболее неудачным), голова у него сильно болела с похмелья, порядком мешавшего соображать, а клиент ему совершенно не нравился.

Этот демон заявился к нему рано утром, отперев дверь небольшой квартиры на окраине Столицы хитрым заклинанием, вышвырнул сонного Дира из постели, а снятую на ночь демоницу и вовсе выгнал за дверь, громко хлопнув дверью перед носом возмущенно кричащей обнаженной девушки, оказавшейся на промозглой лестничной клетке старой шестиэтажки. Сейчас этот наглец сидел прямо перед сердитым наемником, закинув ноги на стол и цедя коньяк из личных запасов Дира.

В посетителе чувствовался аристократизм за милю – в прищуре темных глаз, длинных волосах, заплетенных в косу, и тяжелом перстне-печатке с личным сигилом, – и только это пока не давало Диру выкинуть гостя за дверь.

– Милорд, я не могу взять заказ, – постарался спокойно объяснять Дир в который раз, кривясь от непрекращающейся боли в висках. – Заказ на командора существует уже года три, висит на любой базе наемников, но в том-то и штука, что выполнить его невозможно.

Дир отлично знал, на каком моменте нужно замолкнуть, чтобы не разозлить клиента, эмоции которого с трудом, но все же прочитывались по выражению лица. За эту, не утраченную даже в столь жалком состоянии, способность Дир даже похвалил себя мысленно: не все так плохо с твоей головой, парень, ты еще можешь вести дела, несмотря на то, что загулял в последнее время.

Неизвестный Высший все же разозлился, сверкнул собачьими клыками, оскалившись, и до скрипа сжал стакан в руке, что Дир про себя начал подсчитывать, спустя сколько секунд граненное стекла разлетится на части, вспарывая руку клиента крупными осколками, но тот совладал с собой и отставил стакан на противоположный край стола.

– Ты, – резко перешел на фамильярность он, словно только и ожидал для того удобного момента, – не первый, к кому я прихожу, уж поверь. И все отказались. Но ты, Дьярвир, не в том положении, чтобы выставлять меня. Тебе нужен этот заказ больше, чем мне и даже тем, кто за мной стоит.

Он говорил тоном того, кто привык по первому щелчку пальцев получать все необходимое. Дир задумчиво почесал основания рогов, пытаясь собраться с мыслями. Этот Высший беседовал с ним слишком уж уверенно – он узнавал о нем, докопался до настоящего имени, тщательно скрываемого, а не пришел наугад. Вот это могло быть плохо…