— И вам, конечно, удалось понять в чём была проблема?

— Нет. Я рассматривала пистолет, соображая, как бы разобрать его, при этом ничего не повредив. Сделать это оказалось не сложно, через пару минут передо мной лежала горка деталей, в том числе и один патрон, как оказалось отец забыл разрядить пистолет. Я отложила патрон в сторону и снова собрала пистолет. Пощёлкала бойком, убедилась, что он достаёт до того места, где должна находиться гильза. Вне всяких сомнений оружие было исправным. Но раз дело не в пистолете, значит что-то не так с патронами. И я решила разобрать патрон. Достав маникюрные ножницы, я принялась ковырять гильзу, пытаясь извлечь пулю. Когда мне это почти удалось, патрон вдруг зашипел и раздался резкий хлопок. После этого ничего не помню, наверное, я потеряла сознание.

— Что же случилось, я думал без оружия патроны не опасны?

— Ещё как опасны, патрон взорвался и это сильно меня напугало.

— Но вас не ранило?

— Кода мать нашла меня лежащей на полу, на мне не было ни царапины. Приведя меня в чувства, они с отцом успокоились, думая, что всё обошлось.

— Звучит, словно на самом деле это не так?

— С той ночи у меня начало быстро ухудшаться зрение. В течении нескольких месяцев родители водили меня по докторам и целителям. Все они были единодушны в том, что взорвавшийся патрон не мог стать причиной потери зрения. Глаза были абсолютно целы, никаких повреждений. Что-то было не так с моей головой. Спустя год я полностью ослепла. Моя жизнь, полная путешествий и новых впечатлений, осталась в прошлом. Теперь большую часть времени я проводила в стенах отцовского дома. Самым сильным ударом для меня стала потеря возможности читать книги. Ещё девочкой я читала всё без разбора, а сейчас, когда у меня появилась бездна свободного времени, мой аппетит только вырос. Отец пытался читать мне вслух, но работа оставляла ему мало времени, тогда он нанял мне двух гувернёров. Каждый день они приходили и читали мне книги, сменяя один другого. Отец как мог старался разнообразить мою жизнь, он брал меня на все светские мероприятия, куда только его приглашали. С его положением в приглашениях не было недостатка. И я извлекала из этого всю возможную пользу. Из-за моей слепоты люди были добры со мной, так я завела несколько полезных знакомств. На одном из приёмов меня представили весьма интересному молодому человеку. Он оказался журналистом, пишущим об успехах медицины в лечении редких болезней. Мой случай его заинтересовал, он упомянул его в очередной заметки и через несколько дней к нам в дом явился целитель, узнавший о моей беде из медицинского журнала. Осмотрев меня, целитель заявил, что болезнь эта хоть и редка, но ему знакома.

— Судя по тому, что я вижу, справился он на отлично?

— Это было очень дорогое лечение. К тому же целитель навёл на родителей страха, заявив, что если не приступить к лечению немедленно, то я рискую потерять не только зрение, но и жизнь. Отец сомневалась не долго. Проведение операции назначили на следующий месяц. В течении двух недель мы втроём ходили по магазинам, аптекарским лавкам, магическим салонам. На нужные для лечения компоненты и препараты отец истратил целое состояние. Как только всё было готово, операция началась. Меня мазали, поили, растирали, пропускали через тело электрический ток. Когда я думала, что лучше умереть чем терпеть всё это, целитель объявил, что лечение окончено.

— Вы снова стали видеть?

— Не сразу. Спустя две недели я смогла различать свет и тьму. Счастью отца не было предела. Отправив письмо с радостными вестями маме, он весь остаток дня провёл со мной, выясняя насколько велики мои успехи. Со временем я не только полностью восстановила зрение, но и приобрела способность видеть тепло в темноте. Мама говорила, что этой способностью обладают эльфы, но она не всегда передаётся детям от браков с людьми.

— Какая удивительная история. А могу я узнать, как вы оказались на борту дирижабля?

— Обретя свободу передвижения, я с удвоенной энергией принялась исследовать мир. Чужого опыта, законсервированного в книгах, мне стало мало, я с удвоенной энергией спешила наверстать упущенное из-за слепоты. Я занималась всем понемногу: вышивка, кулинария, стрельба из пистолета, магия, мне всегда удавалось достичь неплохих результатов в любом деле, за что бы я не взялась. Вскоре мне стало тесно в Каладоне, я и решила отправиться в Тарант. Этот технологически развитый город, новый мир, как о нём пишут в газетах. Если есть новый мир, я должна быть в нём!

— Вы просто хотите на него посмотреть? Или у вас там конкретные планы?

— Я прочитала, что в университете Таранта открывается факультет журналистики. Единственный, на который разрешён приём женщин! Мне до смерти захотелось туда поступить. Отец долго упрямился, я уже потеряла надежду. Когда он всё-таки согласился меня отпустить, было слишком поздно для плавания. Три месяца просьб и слёз, всё даром. Успеть к началу занятий я могла лишь отправившись в путь верхом, скача без сна и отдыха, сменяя лошадей на релейных станциях, и я была недалека от того, чтобы пойти на это. И вдруг эта новость о продаже билетов на воздушный корабль. Стоит ли говорить, что у билетной кассы я оказалась за три часа до её открытия!

— Умоляю, расскажите, каково это, оказаться в небе?

— Чтобы оказаться в небе, сначала нужно дождаться вылета, а из-за сильного ветра его несколько раз откладывали. Почти час я провела в порту, наблюдая за работой журналиста и фотографа, готовивших репортаж о первом воздушном рейсе с пассажирами на борту. Однако вскоре мне это надоело, я заплатила мальчишке, чтобы он позвал меня, когда начнётся посадка и переместилась в кафе неподалёку от порта. По счастью с собой у меня была "Principia Technologica", отличная книжка, если нужно скоротать время. Я успела прочесть три главы и выпить две чашки зелёного чая, прежде чем в кафе появился нанятый мной паренёк. Я отблагодарила его ещё одной монеткой и отправилась на стартовую площадку.

— Я не слышал о гаванях для воздушных кораблей. Что за порт такой?

— Обычный, морской. Для причаливания дирижабля там установили четыре решётчатые фермы, к которым его привязывают канатами. Посадка на воздушное судно не очень отличается от посадки на обычный корабль. Усатый капитан и пара полуогров-стюардов помогли мне подняться в гондолу, из-за ветра трап сильно раскачивался, так что их помощь пришлась очень кстати.

— Как там, внутри? В газетах писали, что Зефир — настоящий летучий дворец!