— Почему? — Подняв бутылку, я налила ей вновь. Вино, словно обычный сок, пилось легко и необычно, не чувствовалось привычной горечи, свойственной алкоголю.

Дарла поджала губы.

— Из-за Клайма, — с неохотой призналась она. — Мы не договаривались, просто так вышло.

— Не понимаю… А он при чем? — Я удивилась, хотя это оказалось лишь началом.

За окном медленно темнело, дочка ректора становилась разговорчивее и с каждым ее словом, словно брошенной петардой, мне становилось все сложнее переваривать новую информацию.

Дарла не родная дочь, а приемная, ее родители погибли в кораблекрушении, и с Клаймом они были помолвлены, но помолвку отменили чуть менее двух лет назад.

Ничего не упустила? Кажется, нет. Вот только у водницы заплетался язык, несильно, но это заставило меня насторожиться, и я принюхалась к содержимому своего бокала.

Острый аромат спиртного ударил в нос. Напиток вонял, совсем как водка. Я ее никогда не пробовала, но вот запах знала.

— «Я думаю, мы оба понимаем, что в нашем возрасте эти отношения ни к чему не приведут. Мы молоды и будет ошибкой связывать себя друг с другом». Вот что, приблизительно, он мне сказал. Думала, всегда буду помнить точный порядок тех слов. Хотя его интонация…

— Кого? — К своему стыду, я прослушала, занятая загадкой вина.

— Клайма! — Дарла попыталась выпить из своего бокала, но я не дала, закрыв его ладонью.

— С вином какие-то проблемы. Может, оно… забродило?

— Забродило? — Дарла, раскрасневшаяся и успевшая немного опьянеть, со скепсисом уставилась на меня расфокусированным взглядом и то и дело проводила пальцами по волосам, убирая их назад, чего никогда не делала в трезвом состоянии.

Вино неспешно вылетело из сосуда, повиснув над столом, дочка ректора взяла бутылку и небрежно сорвала с нее ярлычок, у самого горлышка.

— Это утреннее вино, — прищурившись, проговорила она.

— Утреннее? Как это? — Напиток, до этого паривший, словно лишенный гравитации, устремился к столу.

Я зажмурилась и отшатнулась.

— Ха, поверила? Даже если я допью все вино, оно не заставит меня потерять концентрацию. — Я открыла глаза — Дарла довольно ухмылялась. — Это уже инстинктивное. Знаешь, самым сложным был запрет на магию. Приходилось следить за собой, чтобы случайно не воспользоваться силой.

— Смешно, — укоризненно покачала я головой.

— А то, — весело откликнулась Дарла, ее настроение неуклонно росло вверх. — Вообще ты права, лучше его не пить. Утреннее вино не пьют ночью. Оно на магических ягодах, и поэтому после захода солнца изменило свойства.

Жидкость вновь вернулась в бутылку.

— Надо его убрать, — сказала я, протянув руку. Но то ли я промазала, то ли Дарла качнулась, и вместо того чтобы убрать вино, мы разлили его на ковер. Напиток медленно выбегал из опрокинутой бутылки.

Хихикая, я потерла лоб и разлеглась на диване.

— Похоже, мы напились, — констатировала, вглядываясь в расплывающийся потолок.

— Тебе не мешало расслабиться.

— Как и тебе. — Я склонила голову в сторону Дарлы.

— Угу. Только я уже трезвею.

— Так быстро? — удивилась я, хотя и сама не чувствовала себя сильно опьяневшей.

— Мы не успели выпить его после захода. Вот тогда точно бы легко не отделались.

Я кивнула, погрузившись в свои мысли.

Надо же, я общалась и с тем и с другим, но как же могла не замечать? Даже на той вечеринке не могу вспомнить между Клаймом и Дарлой чего-то странного. Наверное, потому что тогда меня вывел из себя тот парень и…

— Ох, черт!!! — забыв обо всем, ругнулась я, вскакивая с дивана и хватаясь за голову. — Как я могла не вспомнить об этом?! Почему не подумала? Это же так просто!

Я зашагала вперед, не в силах устоять на месте, но споткнулась о ножку стола и вновь рухнула на край дивана — надрывно скрипнув, мебель сдвинулась ближе к стене.

Ответ лежал на поверхности, а я просто забыла. Моя голова забита совсем не тем, чем надо!

«Если отыщешь правду, возможно, исполнишь предназначение. А хочешь ли ты исполнять волю богов? Готова ли принять окончательное решение?» — Мой внутренний голос отличался проницательностью.

Я распрямилась и сложила ладони в замок. Почти успокоилась, но все равно корила себя за забывчивость и легкомысленность.

— Ты ведешь себя безумно. Что случилось? — не мигая уставилась на меня водница.

— Как его… Рафал. Он писал мне записки, когда я только вернулась с потерей памяти. Те записки… Они выглядели так, будто он что-то знает. Ты даже не представляешь, какой я сейчас дурой себя ощущаю, — тяжело выдохнула. — Забыть о таком, у меня точно мозги высохли от учебы и некроманта.