Жилище джаройя на удивление спокойно обставлено. Тяжеловесную деревянную мебель уравновешивает светлая отделка стен, белый ковёр на полу и огромные окна. _Читай на Книгоед.нет_ В гостиной, куда нас проводила Вайол, только два дивана, кофейный столик и камин, а всё остальное пространство свободно. Хотя, нет, в углу притаилось кресло-качалка с большой меховой подушкой. Приглядевшись внимательнее, понимаю, что подушка — и не подушка вовсе, а белый пушистый кот непомерных размеров.

— Рад видеть вас, госпожа, — почтительно склоняет голову Гарари, появляясь с подносом и чашками. Его улыбка, впрочем, сглаживает излишнюю вежливость. — Господин…

Картина настолько знакомая, что я испытываю лёгкий приступ дежавю.

Заинтересованный взгляд Медифа щекочет мне спину.

Вместе с Драхаром со второго этажа спускается ещё один мужчина. Высокий, немного худощавый, внимательный. Автоматическим жестом поправив очки, он серьёзно нас рассматривает и благожелательно улыбается. Я подумала было, что это один из друзей Раха, однако Вайол представляет его как Нкана, своего второго мужа. Когда только успела?

Судя по любопытным взглядам, бросаемым ею на Медифа, про моего жениха она думает так же.

Покончив со знакомством, рассаживаемся. До обеда ещё полчаса, и это время мужчины оживлённо (с джаройем по-другому и не бывает) обсуждают дела и новости, а мы с Вайол, заняв широкий подоконник, болтаем.

— Поговори с Ри, пожалуйста! — шепотом просит она первым делом. — Он отказывается быть моим мужем, пока не выплатит долг за гибель своего клана!

Вот же упрямец!

— Постараюсь его образумить. Как ты живёшь? Мы не виделись только пару недель, а у тебя уже двое!

И на подходе третий.

Я совсем не ожидала от скромной и тихой Вайол такой прыти! Думала, Драхару месяцами придётся её обхаживать, чтобы хотя бы приглашения в гости добиться, а тут уже всё серьёзно.

— А чего ждать? Они все мои, и это уже не изменится.

— Разве тебе не хотелось сначала познакомиться, узнать, какие они?

— Самое главное я уже знаю — они меня любят, — светло улыбается девушка. — Познакомиться можно и после подтверждения брака, так всем спокойнее.

Вот тебе и разница в воспитании…

— Надеюсь, Драхар прилично себя ведёт?

Она краснеет и опускает взгляд!

— Он у тебя старший муж, да?

— Драхар такой… такой… Самый лучший! Они с Ри так обо мне заботятся, что даже тётя смирилась!.. Нкан, конечно, целых двадцать минут наизусть цитировал ей законы, запрещающие родственникам вмешиваться в брачные дела, но по-настоящему убедил её только Драхар! Представляешь, он сразу сказал, что, если она будет спорить, мы все поселимся у неё! Тётя сдалась уже на этапе составления общего меню!

От переизбытка эмоций Вайол говорит слишком быстро, и её оживлённый шёпот сливается в равномерный фоновый шум. Не успевая разбирать слова, невольно отвлекаюсь на свои мысли. Драхар тогда сказал, что, после встречи с Вайол, у него больше нет выбора. Может ли быть, что это их магия заставляет джаройев так сильно и беззаветно любить? Не бывает же так, что целый народ на всю жизнь влюбляется с первого взгляда! Даже у сииров, нашедших свою потенциальную тиали, остаётся свобода действий, а здесь — хочешь, не хочешь — люби! Зачем это нужно? Есть ли способ всё изменить?

— Дарисса? — Медиф вопросительно трогает меня за руку. — Обед уже подали. Ты идёшь?

Вайол, хихикнув над моим растерянным выражением лица, из-под ресниц, тайком, рассматривает инкуба. Обычно от подобных взглядов он внутренне подбирается, но на этот даже не обращает внимания.

— Ещё бы!

Завтрак был давно, и аппетит я нагуляла отменный.

— У Драхара такой замечательный повар! Вот увидишь, он приготовил что-нибудь необычное!

Глядя на то, как она радостно хвалит своего джаройя, самую малость завидую. Я рада за них, правда рада. Просто мне тоже хотелось бы с Рраяром такого тепла, а не постоянных пикировок, от которых нам обоим в конечном итоге становится грустно.

Если только теперь это вообще возможно.

Степенно рассевшись между мужчинами, приступаем к еде. Золотистый суп с морепродуктами пахнет просто умопомрачительно и оказывается ещё лучше на вкус, так что на некоторое время за столом устанавливается тишина. Нарушает её только неимоверно громкое мурчание белого зверя, не иначе как по ошибке принятого за кота. В нём килограмм двадцать, не меньше! Взгромоздившись на колени к Драхару, этот гигант провожает каждую съеденную нами ложку настолько неодобрительным взглядом, словно мы у него последнее из миски воруем.