— Может, ну их, эти ваши серьёзные разговоры? — выдыхаю насмешливо. — Оставайся, Келт подождёт.

— Нам пока ничего нельзя, — Лен, мрачнея на глазах, отстраняется. — Я позову слуг. Не скучай.

Ну и ладно. Я всё равно его переупрямлю. В конце концов, мне медовый месяц положен, а не строгое воздержание!

— Дари, — на этот раз муж просто заглядывает, чуть приоткрыв дверь, — хочешь, чтобы массажем занялся Медиф, или лучше, если это будет женщина?

Не ожидая такого предложения, растерянно моргаю. Медиф же, вроде, охранник? При чём тут это?

Ах да, со слугами же что угодно можно творить! Представляю, как перекосит инкуба от необходимости делать массаж! С его-то заморочками, он наверняка подумает, что в спальню его пригласили с далекоидущими эротическими намерениями.

— Лучше женщину.

Понятливо кивнув, Лен исчезает, а всего через несколько минут в комнату с поклоном входит обещанная массажистка с целым арсеналом баночек, бутылочек и кремов.

Похоже, ожидание будет приятным.

Массаж оказался настолько расслабляющим, что я едва не засыпаю прямо под мягкими руками массажистки. Откуда такая усталость? Вроде бы, ничего особенного сегодня не делала, только по городу немного прошлась.

Почувствовав, что уже покачиваюсь на волнах сна и вот-вот окончательно в него провалюсь, более-менее связно благодарю и прошу женщину уйти. Не люблю спать при посторонних. К тому же, получится неловко, если я усну, а ей придётся продолжать работать.

С трудом сопротивляясь желанию заползти под одеяло, встаю. Сейчас только переоденусь, и вот тогда…

За окном постепенно темнеет, а из-за двери по-прежнему чуть слышно доносятся серьёзные голоса Аллеона и нисса Шиора. Подозреваю, последний просто не хочет от нас уходить: с час назад на первом этаже началась какая-то многолюдная вечеринка, на которую ещё днём нас настойчиво приглашали. Не трудно догадаться, кто его там дожидается. Мы тоже решили не идти. Знаю я местные развлечения…

Однако отсидеться в наших покоях у несчастного дипломата не получается.

Услышав в гостиной женский голос, с силой тру лоб, чтобы хоть немного прояснить заторможенные мысли, натягиваю платье и выхожу к ним в комнату, чтобы с удивлением обнаружить там леди Луассис. Она явно только что с вечера. Утреннее фиолетовое платье показавшееся мне очень шикарным, не идёт ни в какое сравнение с нынешним. Мерцающе-чёрное, узкое, с соблазнительно обнажёнными плечами, оно идеально подчёркивает совершенную фигуру, не выглядя при этом вульгарно. Насколько я успела заметить, здесь в моде гораздо более откровенная одежда, так что леди, похоже, ориентировалась на вкус вполне конкретного гостя.

Что тут у них происходит? Разве хозяйке не полагается быть внизу, с остальными? Неужели же ей так нужен нисс Шиор, что она решила пригласить его лично?

За спиной леди Луассис ледяным изваянием застыл Медиф. Вид у него неважный — к привычной невозмутимости добавилась какая-то потерянная пришибленность и злая обречённость.

Могла ли она наказать его за то, что никто из нас не явился на вечеринку?

— Нравится? — хитро спрашивает леди Луассис, перехватывая мой внимательный взгляд. И после секундной паузы опасно воодушевляется: — А ведь это отличная мысль! Леди Дарисса, раз уж я пришла похитить Вашего супруга, позвольте сделать подарок.

От энтузиазма в её голосе у меня тревожно сжимается сердце и резко проясняется в голове.

— Подойди, Медиф! Принесёшь клятву своей госпоже.

Мой растерянный взгляд на миг встречается с его мрачным. Мужчина тут же опускает глаза. Мне и отсюда видно, как плотно сжаты его побелевшие губы.

Не зная, что предпринять, оборачиваюсь к встревоженному Лену, мысленно умоляя его вмешаться.

— Леди Луассис, — вступает он в разговор, — это очень великодушно, однако мы вынуждены отказаться. Согласно Своду правил Ассоциации, живущие в Талассе мужчины не могут покидать пределов отражения.

— Правило ведь касается только свободных мужчин. Медиф — мой младший сын, и как глава семьи я имею право подарить его любому, кому пожелаю.

Ошалело переведя взгляд с одного на другую, с ужасом замечаю, что у них и впрямь есть кое-что общее. Выразительные голубые глаза, тонкий, аккуратный нос, полные, искушающие губы… Да они почти на одно лицо! Я не увидела этого сразу, потому что мне и в страшном сне не могло присниться, что мать может допустить подобное обращение с собственным сыном.

Это настолько неправильно, что я даже не нахожу слов. Да и существуют ли слова, способные убедить эту бессердечную особу?

— И всё же…

— Ты всё слышал, Медиф, — перебивает она, протягивая свою подвеску. В её холодных голубых глазах словно кружат снежинки. — Принеси ниссе Элктар клятву хранителя. Немедленно.

Нотку угрозы различили мы все.

Покорно взяв украшение, инкуб подходит ко мне и опускается на колени, устремив взгляд в пол.

— Леди Луассис… — кажется, голос у меня чуть дрожит.