— По сравнению с моей школой, твой институт — игры в песочнице! Нам повезло, что ты не маг, иначе пришлось бы ещё и это тренировать — вот где настоящая головная боль.

— Ещё какая… — соглашаюсь, успев оценить то, о чём он говорит. — Мне как-то приснилось твоё занятие… Знаешь, раньше меня задевало, что тебе снятся мои воспоминания, но сейчас, когда мы вот так о них разговариваем, они будто становят общими.

Он обдумывает это, фыркает и, отбарабанив ладонями по столешнице что-то в духе бравого марша, поднимается:

— Идём к вам домой. Перед второй частью занятия тебе нужно переодеться. И возьми сюда запасную одежду на всякий случай… Ну что опять?

— Ничего, — отвожу я взгляд и торопливо подхожу ближе, чтобы он мог открывать телепорт.

Если Рраяр советует взять одежду, чтобы хранить её здесь, значит, у меня будет своя комната? Знаю, мы и так не чужие, но это почему-то особенно радует.

Спорт никогда не был моей сильной стороной и физкультуру я не люблю с самого детства. После каждой «пары», где преподаватель устраивал нам двухкилометровые марафоны, требовалось полчаса, чтобы избавиться от боли в боку и снова почувствовать себя человеком.

Однако джарой твёрдо вознамерился с этим бороться. Сходу заявив, что недооценивать себя — плохо, что всегда нужно стремиться к недосягаемому, он отправляет меня бегать по тренировочной площадке за домом. Если я замедляюсь, в качестве мотивации от него прилетает неопасная, но крайне болезненная молния, «кусающая» прямо за филейную часть.

Поначалу я ещё считаю круги, но вскоре настолько устаю, что почти перестаю что-либо соображать. Сердце колотится всё быстрее, перед глазами плавают чёрные точки, голова кружится, а потом земля вдруг бросается мне навстречу.

Упав, даже не чувствую, сильным ли был удар. Тело, как не моё. Болят мышцы, лёгкие и горло горят, в ушах звенит, ноги вообще отказываются шевелиться.

— Мда… — удручённо и растеряно констатирует Рраяр, переворачивая и укладывая меня головой к себе на колени. — Погорячился я что-то… Куда ты сползаешь? Отдышись, а потом уж… Хотя нет, есть идея получше!

Он встаёт сам, за руки поднимает меня в вертикальное состояние и телепортирует нас в ванную.

— Вылей в воду треть вон того флакона с зелёной жидкостью. Треть — не больше, ты поняла? Полежишь минут пятнадцать, и полегчает. Как закончишь, спускайся. Я буду в столовой.

Такой измочаленной я не чувствовала себя ещё никогда. И винить ведь некого! Сама захотела! Пусть Рраяр явно переусердствовал, но жаловаться и упрекать его — последнее дело.

Стянув одежду непослушными руками, нахожу нужный пузырёк и выливаю часть содержимого в ванну. Это точно какое-то зелье: вода мгновенно темнеет, напоминая по цвету еловую хвою, и пахнет мятой. Скептически осмотрев полученный результат, со стоном перелезаю через бортик и сажусь. Тело тут же начинает покалывать, щиплет ободранные колени и ладони, но всё это мелочи, не способные нарушить моего счастья.

— Ну и что это было? — раздаётся сверху укоризненный голос Рраяра, и я просыпаюсь, осоловело моргая. — Хочешь, чтобы я следил, как ты принимаешь ванну? Может, ещё и компанию тебе составить, м?

Я заснула! Всегда считала, что это нереально, а тут так разморило, что не заметила, как отключилась!

— А если бы я не зашёл проверить? Ты утонуть могла!

— Извини, Рраяр, я не специально, — поёживаясь в остывшей воде, просительно на него поглядываю. — Дашь мне одеться?

Он обречённо вздыхает, делает пару шагов к двери и оборачивается:

— Аллеон тоже так с тобой нянчится?

— Нет! — возмущаюсь запальчиво. Но, чуть подумав, уже не так уверенно договариваю: — Большую часть времени — нет.

— Ну да, — усмехается Рраря, нисколько не убеждённый, — наверное, поэтому он и приобрёл для тебя породистого карманного пёсика. Чтобы было кому охранять, пока сам сиир работает.

— Не оскорбляй Медифа! Он замечательный!

— Замечательный? Потому что бесхребетный слабак и во всём с тобой соглашается?

Ну, началось! Так и знала, что рано или поздно у нас в семье начнутся мужские разборки!

Сегодня всё было хорошо, и я перестала ожидать от него грубости. Как оказалось, напрасно.

— Он меня любит и делает только то, что считает правильным.

— «Считает» он… Все таласские мужчины — тряпки, о которые женщины вытирают туфли!

Этот спор может тянуться часами, и с каждым сказанным словом мы будем всё дальше от его настоящей причины.

— В чём дело, Рраяр? Почему ты всё время стараешься чем-то задеть Медифа? Думаешь, раз у него нет второй ипостаси, как у Лена, он не даст тебе сдачи?