— Может, сегодня постараемся всё разузнать, а ночью вернёмся в Наирру? В документах есть что-то полезное?

— Нет. Они всего лишь предлог, чтобы приехать и уже на месте оценить обстановку.

— Я бы сказал, она напряжённая.

— Именно, — соглашается Лен.

Поняв, что он твёрдо намерен стоять на своём, уступаю. Да, страшно, но есть вещи, которые нужно сделать, несмотря ни на что. Это его работа, и Лен её любит. А я люблю его. Так что нужно поверить и не мешать. Только сначала обсудим, что было в столовой.

— Есть ещё кое-что. Во время обеда я видела женщину, очень похожую на леди Луассис. Как думаешь, может она оказаться твоей сестрой?

— Нет, — сразу разрушает инкуб мою версию. — Я тоже её заметил и уверен, что никогда прежде мы не встречались.

— Но вы явно родственники, — возражает Лен. — Это не совпадение.

— Вот бы поговорить с ней! Она-то тебя узнала, кажется!.. Ты не хочешь, Медиф?

— Даже если она приходится мне какой-нибудь родственницей, вы же знаете, как в Талассе относятся к мужчинам. Счастливое воссоединение — это не про нас. Скорее всего, она хочет использовать нас, чтобы отсюда выбраться.

— Это невозможно, — качает сиир головой.

— И всё же давайте поговорим, — настаиваю. — Пожалуйста, это ведь не тяжело. Она так на тебя смотрела!

Медиф пожимает плечами:

— Я-то не против, но сомневаюсь, что нам вот так просто дадут пообщаться.

— Сейчас и проверим, — с энтузиазмом сообщает Аллеон, выключая артефакт. — Но, Дари, сразу после — вы двое возвращаетесь в дом.

— Хорошо.

Видя, что я не спорю, хоть это решение меня не радует, он смягчается:

— Всё будет хорошо. Не грусти, — и энергично поднимается. — Найду служанку. Будьте здесь. Обещаю, я быстро.

Неохотно отпустив его, оборачиваюсь к Медифу.

— Зачем ты согласился на поединок? Даже не представляешь, как я за тебя волновалась!

— Ты во мне сомневаешься?

И вид у него такой, что правильный ответ может быть только один:

— Нет!

— Но о чём тогда…

— Что тебя ранят! Неужели ты действительно не понимаешь?!

— На таких увальней моего мастерства хватит, — пренебрежительно кривит он губы. — Бывали противники и посильнее.

— Этих «увальней» целая крепость! Магов вполне могло оказаться несколько. Если бы они сработали чуть лучше, никто ничего бы потом не доказал.

Секунду инкуб смотрит на меня, а потом по привычке сползает на пол. Обнимает за ноги, опускает голову на колени.

— Прости, что напугал. Я не хотел.

Вздохнув, запускаю пальцы в его кудри.

— Тебе тяжело тут? Слишком напоминает Талассу?

— Не думал, что со стороны это так отвратительно. Пока жил в доме Матери, привык, не видел в подобном обращении ничего необычного, но теперь… Никто не заслуживает такого.

Он настороженно прислушивается. Я тоже напрягаю слух, и не сразу, но различаю приближение Лена, настойчиво от чего-то отказывающегося. Реплики его собеседника сводятся к заверениям в понимании и каких-то пошлых смешках.

Что там случилось?

— Всё в порядке? — спрашиваю, едва сиир заглядывает в комнату.

Выглядит он озадаченным и, пожалуй, чуть смущённым, так что предчувствия у меня не самые радостные.

— Эм-м… — тянет он, а потом всё же подталкивает вперёд перепуганную девочку. — По большей части, да. Только с женщинами поговорить не получится.

Молча поднимаю брови.

— Это наша помощница на всё время пребывания здесь.

Что-то выглядит всё очень знакомо… Только вместо красавца-инкуба — подросток с неровно заплетёнными косичками, веснушками и ужасом в огромных зелёных глазах.

— Её зовут Сефира, — добавляет Лен, — и она немая.

Отлично! Информации не получить, но наедине теперь не побудешь.

Нет, против самой девочки я ничего не имею. Возмущает предприимчивость, с которой её нам подсунули.

— Как тебя угораздило?

— Встретил её в коридоре, пытался узнать дорогу. Это заметил нисс Гэгх и подумал, что нам нужен кто-то в постель.

— В постель?! Да она же ребёнок! — меня прямо распирает от негодования. — Сколько тебе лет? Показать можешь? Да не бойся ты Аллеона, иди сюда. Никто ничего тебе не сделает.

Не доверяя мне, она бросает робкий взгляд на сиира.

— Слушайся эту госпожу.

Пересев на кушетку, за руку усаживаю Сефиру рядом, мысленно содрогаясь от тонкости её запястий. Как две тростинки.

— Не бойся, — повторяю, осторожно сжав ледяную ладошку, и, ощутив что-то не то, недоверчиво её переворачиваю.

Так и есть, пальцы и нижняя часть, возле запястья, сильно стёрты.

— Это что, мозоли? — выдыхаю, ужаснувшись. Что она делала? Скребла их чем-то? Стирала целыми сутками? — Лен, ты только взгляни!