Кучер забирается на козлы, и карета, качнувшись, трогается.

Шторка на окне сдвинута. За стеклом мелькают дома, площади, скверы, освещённые магическими светильниками. По мере удаления от центра города пейзаж становится всё более деревенским, погружается в вечернюю темноту, и вскоре смотреть уже не на что. Да, с каждым метром мы всё ближе к Медифу и Лену, но ещё ехать и ехать…Волей-неволей приходится вновь обратить внимание на элисара.

Под потолком кареты лениво кружат три маленьких шарика, создавая доверительный полумрак.

Сосед, как и я, бездумно устремил взгляд в окно. Не будет ли он против беседы? Не сидеть же нам несколько часов в полном молчании. Я так с ума сойду.

— Меня зовут Дарисса, — представляюсь, осознав, что мы упустили этот момент знакомства.

Он оборачивается так резко, словно успел обо мне позабыть и не ожидал, что кто-то нарушит тишину.

— Простите, нисса. Мне давно следовало назваться… — в последний миг вдруг запинается и скромно произносит: — Сиор.

Склонив голову набок, разглядываю его лицо, желая понять человека, от которого, в некотором роде, теперь зависит моя судьба. Он выглядит гораздо неприступнее и надменней, чем есть на самом деле. Ведь даже Аллеон, знакомясь, перечислил мне все свои титулы и регалии. У элисара их должно быть куда больше, а он ограничился одним именем.

— Просто «Сиор» — и всё?

Говорю и даже вежливо улыбаюсь, а пальцы машинально поглаживают место, где ещё недавно было кольцо-артефакт, показывающее самочувствие моих мужчин. Увы, и его, и даже невидимый шнурок украли, пока доставляли моё бессознательное тело в полицию. Хорошо хоть ажурное кольцо, защищающее от внушений, и брачный браслет не сумели стащить.

— А вы — просто «Дарисса»? — отвечает он в тон и обращает внимание на мои беспокойные жесты. — Что-то не так?

— Артефакты забрали, пока была без сознания. Теперь гадаю, всё ли в порядке с моими мужьями. Мы потеряли друг друга из виду в опасном месте.

— Вот, — Сиор снимает с шеи тонкую цепочку. — Можете воспользоваться одним из моих запасных. Говорите коротко, по существу. Даже мощные артефакты работают в этом мире с помехами.

— Спасибо!

Он только пожимает плечами, мол, не за что.

Первым делом связываюсь с Аллеоном, и едва не тону в настоящем цунами из счастья и волнения. Разобрать слова можно только через одно, но он в подробностях выпытывает где, с кем и куда я еду. Успокаивает, сказав, что наслышан о Сиоре, что они с Медифом в безопасности, хоть оба по-прежнему в Олибэре, и настоятельно просит связаться с джаройем.

Договорившись снова «созвониться», когда я покину закрытый мир, прощаемся. Как мне не хочется прерывать разговор! Любимый ласковый голос, доносящийся сквозь шум и треск, тонкой ниточкой соединяет нас, несмотря ни на что.

Но есть ещё Медиф и Рраяр.

Если уж Лен попросил его успокоить, джарой, должно быть, места себе не находит. Да и не удивительно.

Но сначала мысленно обращаюсь к инкубу. Лен, разумеется, уже сказал, что я цела, но ведь это не всё. Он ни за что не признается, но ему будет обидно, если я пожалею на него минуту своего времени.

Медиф или никогда раньше не общался с помощью артефакта, или не ожидал меня услышать. Краткий миг изумления сменяется в его мыслях таким приливом любви и светлой радости, что губы сами собой складываются в улыбку.

С Рраяром почему-то труднее всего. Пытаясь настроиться для разговора, я будто тянусь к тому, кто на самом дне глубокого колодца. Вижу, чувствую — но достать не могу.

А потом с громким хлопком он появляется прямо в нашей карете!

— Замри! — тут же реагирует элисар.

Окаменев в неловко скрюченной позе, Рраяр сквозь зубы шипит ругательства. Его взгляд одновременно полон облегчения и обещает мне адские муки.

— Отпустите его, пожалуйста, — прошу, справившись с испугом. — Это мой муж. Почти…

— Отомри, — разрешает Сиор, успокаиваясь, и недовольно замечает: — Да ты самоубийца, раз вот так вламываешься неизвестно к кому!

Джарой садится рядом и крепко стискивает мою ладонь в своих:

— Ты в порядке?

— Да, всё уже хорошо. Познакомься с Сиором, без него мне было бы не выбраться из этого мира. Сиор, это Рраяр.

Мужчины друг от друга не в восторге. Первый раз встретились, а словно уже питают друг к другу личную неприязнь.

— Джарой, — заключает Сиор с таким видом, будто ставит диагноз. — «Почти муж», да?

— Элисар, — констатирует Рраяр, разглядывая его, и вдруг начинает смеяться.

Не злорадно или издевательски, а по-настоящему, словно услышал отличную шутку.

— Что смешного? — спрашиваю, не будучи уверенной, что хочу знать ответ. Слишком уж подозрительно это выглядит.

— Не скажу, — хмыкает, откидываясь на мягкую спинку сиденья, — юмора вы всё равно пока не оцените.