— Мне много кто нравится. Это ещё не повод выходить за них замуж. Как ты не понимаешь? Пара — это важно. Важнее влюблённости. Я не хочу привязаться к тебе, а потом кусать локти, когда ты её встретишь.

Его лицо становится чуть отстранённым.

— Ты так уверена, что я сразу влюблюсь в неё?

— Уверена. Разумеется, можно барахтаться, пытаясь плыть против течения, но какой в этом смысл?

Сиор, задумавшись, молчит, и я решаю закрепить результат.

— Ты действительно мне нравишься. Без учёта работы и магии, просто как человек. Поэтому давай будем друзьями? Мы всегда с радостью примем тебя у нас дома.

Тяжело дружить с тем, кого хочется целовать, но я попытаюсь.

— Я понял насчёт пары. Ты права, это важно. От предназначения не отмахнёшься.

— Да?

Это, наверное, первый раз, когда фраза «ты права» не доставляет никакого морального удовлетворения, а скорее наоборот, внушает определённое беспокойство. Что-то это слишком уж просто…

— Да, — честно-честно улыбается он. — Я даже постараюсь решить этот вопрос в ближайшее время.

Вот прямо попа горит от ощущения громадного такого подвоха, но не подкопаешься же! Заверяет, что образумился.

Хотя, даже немного жаль, что…

Нет, нет! Не думать об этом! Незачем без нужды заставлять мужей ревновать. Сиор ещё встретит ту самую.

Кромка неба уже окрасилась в бледно-голубой, а никто по-прежнему не вернулся. Большой дом тих, тёмен и пуст, если не считать двух гостевых и кухни.

Неужели мне всё же придётся лечь спать одной?

— Одолжить артефакт?

Соблазн выяснить, где они, чем заняты и когда будут, велик, но я сдерживаюсь.

— Не хочу отвлекать. Если захотят, сами расскажут.

— Тренируешь силу воли, — уважительно и чуть насмешливо кивает Сиор. — Похвально. Давай всё же я провожу тебя наверх, в спальню. Не хотелось бы… обострять.

Вымыв чашки, возвращаемся на второй этаж. Бдительный элисар заглядывает в нашу комнату, чтобы убедиться, что там меня не поджидает какой-нибудь прокравшийся в дом злоумышленник.

— Я всё понимаю, конечно, но тебе не кажется, что это уже перебор?

— Нет. Напротив, я удивлён, что Аллеон не приставил к тебе охрану.

— Вот ещё! Ты же не таскаешь с собой телохранителей!

— Так то я, — усмехается он. — С моим красноречием никакие бойцы не сравнятся.

— Если что я всегда могу убежать… — только сказав, вспоминаю, что мои способности пока так и не вернулись. — По крайней мере, раньше могла.

— Не расстраивайся из-за этого. С даром или без, ты не перестанешь быть нужной.

Да, но тут другое.

Ещё раз окинув спальню взглядом, Сиор изгибает губы в хитрой улыбке:

— Признаться, я удивлён, что простыни у вас тут не из алого шёлка. На той картинке ты отлично на них смотрелась.

— Я?!

Посмеявшись над моим ошалело-смущённым полузадохнувшимся писком и стремительно розовеющими щеками, он, наконец, уходит.

— Постой! — окликаю, пока вампир не скрылся в своей спальне. — Скажи, что ты пошутил! Там же была просто какая-то женщина!

— Там была ты. Немного размыто, но узнаваемо… и очень соблазнительно.

Прижав прохладные ладони к пламенеющему лицу, зажмуриваюсь.

Какой позор! Стыдно-то как!

А я-то гадала, что его так пробрало, что он вдруг перешёл на «ты»!

— В нужных местах, если помнишь, была драпировка, так что ничего совсем уж неприличного не случилось, — напоминает, сжалившись. — Это же просто образ. За мысли пока никого не судят. Я насмотрелся и не такого.

И всё-таки мне ужасно, ужасно стыдно!

В очередной раз попрощавшись и промучившись в одиночестве ещё пару минут, решаю, что на сегодня с меня хватит. Завтра! Всё завтра!

Переодевшись, усаживаюсь на кровати с твёрдым намерением дождаться своих мужчин. Закутываюсь в одеяло, как гигантская гусеница. Прохладно тут что-то… Сверлю хмурым взглядом поломанную в драке мебель и, вопреки всему, засыпаю.

Наверное, от усталости, даже сны мне не снятся. По крайней мере, проснувшись от поцелуев плеч и спины, я не могу ничего вспомнить.

— Дари, — приветливо улыбается Аллеон, лежащий напротив. — Пора завтракать, если ты не передумала присутствовать на разбирательстве.

Вид у него возмутительно-выспавшийся и счастливый до безобразия. От былых синяков — не следа.

— Не передумала, — подтверждаю упрямо.

Но вставать лень и холодно.

Перевернувшись на спину, встречаюсь с виноватым взглядом Медифа.