Медиф сказал правду. Да, увеличение численности мужчин его не осчастливило, но он, тем ни менее, согласен, а значит, готов стараться мирно с ними взаимодействовать. Не знаю, что сделал Рраяр, но это вполне осмысленное согласие, а не вынужденное — из страха или под грузом неизбежности. Для душевного мира такого начала достаточно, а там, надеюсь, они станут друзьями.

Кем вообще приходятся друг другу мужчины в таких семьях? Напарниками? Названными или сводными братьями? Может, слово какое-то специальное есть?

В любом случае, хочется верить, что всё образуется.

— Мне спокойнее, если рядом с тобой всегда будет кто-то, способный позаботиться и защитить.

Сегодняшнее утро похоже на светлую сказку. На ту её часть, где герои уже расправились со злодеями и «жили долго и счастливо». Конфликт между джаройем и инкубом сильно меня угнетал, их взаимное неприятие вносило в наши отношения недоверие и разлад. Поэтому теперь, когда всё прояснилось, будущее кажется безоблачным. Мелкие ссоры не в счёт.

Всё-таки быть любимой сразу для нескольких чудесных мужчин — умных, обаятельных, сильных — невероятные ощущения. Ещё никогда я не чувствовала себя настолько счастливой. Дело вовсе не в самолюбовании или гордости. Каждый из них привносит что-то своё. Новое. Яркое. Все вместе мы делаем нашу жизнь сверкающей и многогранной.

— Спасибо, любимый, — нежно улыбнувшись, целую Медифа в губы. — Я очень рада твоему согласию. Оно много для меня значит. Что бы ни случилось, вы с Леном — особенные. Всегда ими будете. Ближе вас у меня никого нет.

Бережно прижав к себе, инкуб дотрагивается губами до моей шеи и отпускает. Он сейчас такой родной и домашний, что я с удовольствием взлохмачиваю его чёрные кудри и, не удержавшись, снова целую — на этот раз в щёку.

Аллеон наблюдает за нами со снисходительной улыбкой взрослого и самодостаточного человека, но я-то знаю, что на самом деле он не такой.

— Люблю тебя, — признаюсь, глядя ему в глаза. — И очень благодарна. За всё.

Почему-то кажется, что это правильно — проговаривать признание полностью и обращаться к каждому по отдельности, а не ко всем сразу: «вас» звучит слишком безлико.

Поцеловав и сиира, с чувством выполненного долга бегу в ванную. Времени долго плескаться нет. Мы и без того задержались.

Грядущие события наваливаются всё сильнее. Столько всего запланировано! Надо много успеть и не допустить ошибки ни в словах, ни в поступках, ни даже в чувствах. Сегодняшние разговоры слишком важны.

Чем ближе столовая, тем больше меня охватывает волнение. А уж когда там, помимо Сиора, обнаруживается ещё и Эшер…

В честь особенного дня оборотень оделся почти что парадно. Строгий, нарядный синий пиджак, белоснежная рубашка, которую тронь — наверняка, захрустит, три блеснувших на пальцах перстня.

Нам с ним хватает одного только мига, одного взгляда, чтобы понять друг друга.

Разве могла бы я от него отказаться?

Разумеется, нет. Никогда.

Эшер медленно выдыхает, расслабляя плечи и спину, и с обезоруживающей улыбкой шагает навстречу, чтобы вручить букет пастельно-розовых пионов.

— Они изумительны! — шепчу восхищённо, принимая подарок.

Дождавшись, когда я налюбуюсь и хоть ненадолго посмотрю на него, оборотень приникает к моим губам в коротком, давно желанном, но всё равно неожиданном поцелуе.

Какой испытательный срок? Он уже воспринимается, как член семьи и мой муж, да и сам, похоже, чувствует себя так же.

Вот и всё. Никакие разговоры нам не понадобились.

Судьба совершила очередной вираж, и у меня слегка кружится голова.

Хотя, возможно, всё дело в опьяняющем аромате цветов.

Неожиданно, но Сиор сегодня тоже с букетом. На нежнейшие пионы Эшера его цветы совсем не похожи: насыщенно-фиолетовые, лиловые, с сочной зеленью. Вручив их мне в ту же руку, вампир изящно склоняется к запястью другой. Смакуя, целует запястье, где под тонкой кожей угадывается узор вен, и делает вид, что не чувствует прожигающего взгляда Медифа.

Завтракаем за большим круглым столом. Справа от меня инкуб. Слева — Эшер. Напротив — вампир и Лен. Ещё одно место свободно на случай, если Рраяр когда-нибудь решит к нам присоединиться. Жаль, что сегодня он не пришёл. Я уже привыкла видеться каждое утро и начинаю скучать.

Впрочем, в столовой и без джаройя небывалое оживление. Эшер делится новостями о ходе восстановления семейного дела, дома и сада. Заботу о последнем Аллеон с готовностью берёт на себя, в красках расписывая, какую красоту сможет там навести и как развернётся на новой площади. Медиф обещает помочь и сетует, что до сих пор не добрался ни до собственной мастерской, ни до оружейника, который мог бы его обучить.