Через силу развернувшись, ускоряю шаг, чтобы быстрее уйти. Может быть, разговор с Эшером прочистит мне голову?

Сиор настигает внезапно и совершенно бесшумно. Одной рукой, как когда-то грозился, подхватывает за талию, отрывая от пола, другой захлопывает дверь и с силой вжимает меня в стену.

— Уступить — не значит признать поражение, — мурлычет, лукаво улыбаясь. — Иногда это и есть победа.

Чтобы он ни говорил о том, что цивилизованные вампиры уже не кусаются, целовать ему больше всего нравится именно в шею. Страстно и агрессивно, но в то же время настолько восхитительно, что коленки слабеют и жар по всему телу, и дышать получается только урывками.

Осознание, что Сиор — настоящий вампир, что я настолько близкоподпустила к себе опасного хищника, ещё больше заводит. А уж когда этот хищник, глядя в глаза, с вкрадчивой мягкостью гладит меня по щеке, я понимаю, почему маленькие зверьки застывают, как зачарованные, вместо того, чтобы бежать и спасаться.

У Сиора гипнотический взгляд, отнимающий волю. Сейчас это особенно хорошо чувствуется.

Ласково ведёт по шее, прослеживая голубую ниточку вены, а в следующий миг до дрожи реалистично кривит губы в злодейской ухмылке и запускает пальцы в волосы, крепко захватив их на затылке. От неожиданности я дёргаюсь в сторону, но Сиор держит по-настоящему крепко, всерьёз, и смотрит с такой жаждой, будто хочет выпить, впитать мои эмоции. Страх, злость, восторг и возбуждение затапливают, переплетаются так тесно, что я даже не успеваю разобраться, нравятся ли мне эти ощущения. Слишком уж непривычно, слишком по-настоящему, хотя где-то на задворках и мелькает мысль, что это игра.

Больше не делая попыток вырваться, замираю, а сердце заходится испуганным и восторженным трепетом.

Откуда это во мне? Неужели всегда где-то пряталось?

Да быть такого не может!

Жёсткая хватка настороженно разжимается.

Не шевелюсь. Медленно расслабляюсь, не смея моргнуть и прислушиваясь к тому, как вампирские пальцы заботливо массируют голову. Этот контраст…с ума сойти можно…

Стоит только моему дыханию чуть выровняться, Сиор наклоняется. Осторожно, вдумчиво, прижимается своими губами к моим, проводит по ним кончиком языка и, наконец, целует. Бережно-бережно. Нежно.

То, что случилось, принесло такой безумный взрыв эмоций, что напрочь выбило из головы мысли. Все-все, до единой. Теперь там пусто, звонко и спокойно, как никогда прежде.

Короткий блаженный миг тишины и ясности, а потом ураганом налетает осознание того, что проделал этот… этот… слов приличных на него не хватает!

И ведь даже не знаю, как реагировать! То ли рассердиться на то, что он обращался со мной — со мной! — как дрессировщик, и вылететь из комнаты, хлопнув дверью. То ли сейчас же отомстить, впившись в эти наглые, самые желанные губы, так чтобы ему стало больно. То ли просто поцеловать и посмеяться, потому что это было ново, местами приятно и интересно.

Ну ладно. Признаю, на самом деле, приятно было всё, кроме чувства, что кто-то полностью меня контролирует. Эшер проявил только намёк на контроль, но я чуть было не возмутилась, а Сиор и вовсе зажал со всех сторон. Это ощущение беспомощности, зависимости… нет уж.

— Ты сама так хотела. Я всего лишь услышал и развил твою мысль.

— Неправда. Мне нравилась иллюзия опасности, а не вот это вот…

Даже от воспоминаний мурашки! Взбудораженные, правда, весёлые и не колючие.

— Уверена? Подожди, не торопись. Я ведь постоянно следил за тем, о чём ты думаешь.

Сиор знает, что прав. Я, если быть уж совсем-совсем честной, тоже знаю, что он прав, но… Но!

Покачав головой, вампир усмехается и больше не настаивает на том, чтобы я отвечала вслух. И это, как ни странно, даёт прямо противоположный эффект.

— Мне было странно, — говорю сердито. — Не то чтобы не понравилось, просто… не знаю. Представь, что мы бы поменялись ролями, и сам поймёшь.

Вот уж чего я не ожидала, так это заинтересованности!

— Хочешь попробовать?

Это не вызов. Сиор и впрямь не против.

Почему он не возражает, как задумывалось? А если я соглашусь? Разве ему не будет стыдно?.. Я ведь соглашусь! Уже согласна! Распоряжаться этим сильным, красивым мужчиной, видеть в его глазах покорность и удовольствие, м-м-м… одна мысль об этом пьянит.

Но он ведь хочет такой же отдачи взамен. Это несколько остужает мой энтузиазм. Снова стать беспомощной и послушной чужим рукам? Не знаю… Резкого негодования это уже не вызывает, но всё же не по себе.

Сиор молча и с интересом наблюдает за моими метаниями.

Его готовность добровольно превратиться из ведущего в ведомого сбивает с толку. Сердиться уже совсем не получается. На что, если он не сделал ничего унизительного, ничего, что не позволил бы сделать с собой?

Может, это со мной что-то не так? Почему мне так трудно полностью отдать инициативу?

— Ты знаешь, — улыбается. — Я ведь уже говорил. Всё дело в доверии.

Наверное, в этот момент глаза у меня распахиваются шире прежнего.

— То есть, там, в гостиной, ты вот это имел в виду?!