Я вернулась мыслями к Ренану? Как называется его имение? АйсвильХолл — его родственники не слишком напрягали фантазию. От одного названия его родового гнезда сквозило строгостью и холодом. В отличие от АйсвильХолла, название моего имения ассоциировалось с буйной весной и радостью.

Когда я засыпала, у меня мелькнула шальная мысль — вот бы растопить ледяную суровость АйсвильХолла тёплой усладой «Вилла де Эмпа». Я тяжело вздохнула и перевернулась на другой бок. Доброй ночи, Ренан. Сладких и спокойных тебе снов, мой ледовый маг.

Утро благоприятствовало поездке. Я спустилась на первый этаж, позавтракала и отправилась на центральную площадь Аверпина. На её противоположном конце сгрудились извозчики в ожидании заказов. Выбрав крайнюю повозку, я договорилась о поездке, и мы тронулись в путь.

Как и сказал трактирщик, в пути я провела часа два. Благо, солнце грело, птички щебетали, дул лёгкий ветерок, да и пейзаж радовал глаза. Пологие зелёные холмы, аромат луговых трав и извилистая непыльная дорога — хотелось ехать и ехать вдаль.

Часа через два, когда дорога в очередной раз поднялась вверх, я увидела потемневшую от времени крышу какого-то здания. Сердце невольно сжалось и перехватило дыхание.

— Простите, что это за дом виднеется? — спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ извозчика.

— Так это и есть «Вилла де Эмпа». Через двадцать минут мы подъедем к бывшему магическому имению.

— Нет. Я выйду здесь, благодарю вас за поездку, — мне очень хотелось самой дойти до родового гнезда де Вентрей.

Я договорилась с извозчиком, что он подождёт меня здесь, а сама пешком отправилась к дому моей семьи.

Дорога привела меня к невысокому, местами поросшему плющом и вьюнком, забору из серого камня, что ограждал территорию «Вилла де Эмпа». На участках ограждения, свободного от покрывающей его живой изгороди, виднелся серо-зелёный мох. Витые железные ворота не закрывались, полностью покрытые ржавчиной, потому я беспрепятственно прошла на территорию имения. Высокая трава местами доходила мне почти до пояса, но дорожка, ведущая к дому, была чисто подметена. С двух сторон от центральной дорожки угадывались следы небольшого парка, запущенного теперь. С каждым моим шагом я словно погружалась в прошлое. Внутренним зрением видела, как бегают по парковым дорожкам две девочки, а их родители, обнявшись, стоят на невысоком пороге и наблюдают за игрой своих дочерей.

Сам дом был таким же ветхим и пустынным, как и окружавший его участок. С западной стороны всю стену скрывал плющ, заползший и на половину крыши. Здание было двухэтажным, с высоким фундаментом и мансардой. Такой же мох, что и на заборе, покрывал основание дома и часть стен. На первом этаже арочные окна были более высокими и широкими, чем на втором.

Я поднялась на неширокий пятиступенчатый порог и остановилась, прижимая руку к груди, в попытке успокоить бешено колотящееся сердце. Дёрнула дверь, но та оказалась запертой, что неудивительно. С чего бы ей быть открытой. Разве здесь кто-то может ждать прихода владельцев? Дом был пуст, как и территория вокруг него, тут всё застыло во времени, погрузилось в сон. Тяжело вздохнув, я спустилась с порога. Решила обойти территорию и ехать в гостиницу. Даже жаль, что некому открыть дом. Мне так хотелось побродить по комнатам «Вилла де Эмпа». Но, видимо, придётся уйти просто так, не рассмотрев дом изнутри.

На заднем дворе стояли полуразрушенные хозяйственные постройки, кое-где до сих пор были отчетливо видны следы пожара и неприродных разрушений. Я смотрела на эту разруху и сжимала кулаки от злости. Из материалов, что дал Ренан, и прочитанных мной в архиве, я знала, что несколько последних поколений рода де Вентрей жили в нужде, их дела шли не очень хорошо. Но большая часть разрушений добавилась, когда Октопусы завладели нашим родовым гнездом, по какой-то причине я это знала. Будто они хотели стереть «Вилла де Эмпа» с лица земли, но у них не получилось, и тогда Октопусы решили просто дать времени возможность разобраться с родовым имением де Вентрей.

Я обошла всю территорию. В последний раз печально взглянула на дом и медленно побрела обратно к ржавым, покосившимся воротам. Я решила, что обязательно соберу необходимую сумму для восстановления «Вилла де Эмпа».

— Я надеялся, что вы всё же вернётесь домой, сьерра Кассандра — произнёс чей-то старческий голос.

От неожиданности я вздрогнула, а потом похолодела, когда осознала, что это ко мне обратились, называя по имени моей матери. Я обернулась к дому. В проеме открытой двери стоял немощный невысокий согбенный старик. Я подошла ближе, понимая, что передо мной стоит тот самый дворецкий. Мужчина был уже далеко не молод, с морщинистым лицом и тонкими сухощавыми руками, его волосы, длиною до плеч, были полностью седыми, а некогда голубые глаза выцвели, став мутными.

— Простите, сьерр дворецкий, но я не Кассандра.

— Когда вы подошли ближе, я и сам понял, что ошибся. У вашей матери глаза были не такие зелёные, как у вас, а с карим оттенком, и волосы её были чуть светлее.

— С чего вы решили, что я дочь Кассандры? — неужели он тоже маг, подумалось мне.

— Я хорошо помню маленькую госпожу, хоть и видел её последний раз очень давно. А ваше сходство не оставляет сомнений. Значит, род де Вентрей не прервался, и древняя магия еще жива.

— Вы и о магии знаете?