Бред! Кажется, я схожу с ума. Или не я…

— У меня есть предложение получше. — На этих словах я обрезал веревку подобранным ножом — которым, кстати, наша «жертва» угрожала Венди! Новый знакомый крякнул от неожиданности, рухнув на землю. — Поднимайся! — схватил его за руку, неотрывно следя за приближением монстров, издающих глухое рычание. — Скажи, где амулет?

— Какой амулет? — Не без помощи поднялся на ноги пленник. — Развяжите меня скорее! — истерично прокричал он, подставляя завязанные за спиной руки.

— Сначала амулет, а потом все остальное, — стоял я на своем. — И у тебя право только на один ответ — правильный, — улыбнулся зловеще. — Иначе мы уходим.

— У меня его нет!

— Нет? А где он?

— Не знаю.

— Тогда мы пошли.

— Он в другом месте, спрятан. Скажу где, как только выберемся отсюда.

— Скажи сейчас, а иначе…

— Под дубом. И это место известно только мне. Если я не выживу, то тайну унесу в могилу, и вы никогда не узнаете…

— Заткнись уже! — Я метнул нож в ближайшего лунника, схватил разболтавшегося пленника под локоть и потащил прочь.

Венди расчищал нам дорогу… вернее бежал впереди всех, аж пятки сверкали.

— Не туда! Сворачивай! — прокричал ему вслед. Да куда там, он и ухом не повел. Я бежал что есть духа и даже не оборачивался. Да где же этот проклятый овражек, в который я днем чуть не загремел? Он меня как будто услышал и образовался точь-в-точь… хотя нет, я его там не ждал, и свалился вниз, потянув за собой навязавшегося мужика. Тот грохнулся прямо на меня, чем смягчил свое падение. Но не мое.

Лунники просвистели над головами, перепрыгнув небольшую яму одним махом, и все затихло.

— Ай! — не выдержал я, чувствуя, как по всему телу растекается боль, особенно в районе спины, куда новый знакомый угодил коленом.

— Все в порядке?

— Не особо, — признался честно.

— Так вроде же оторвались.

— Мы-то — да. Но из трех лунников за нами погнались только двое. Угадай, где третий?

— А откуда ты узнал, что тут овраг?

— На картах нагадал.

Выкарабкавшись из ямы, сидя на самом ее краю, спустив ноги, я прислушался к шелесту ночного леса. Не жрут ли там кого?

— Я тут подумал… — обратился к спутнику и неожиданно получил в челюсть. Заваливаясь набок, понял, что допустил ошибку, потеряв бдительность. Но я тоже не привык сдаваться. Между нами завязалась потасовка. Мы катались по земле. Я не мог понять, когда пленник успел освободиться от пут, но то, что ему ловко удается меня придушивать свободными руками — было очевидно. Валяясь на земле, придавленный тяжестью противника — понял, что совершил и вторую ошибку, ввязавшись в ближний бой с человеком более внушительной комплекции. И, похоже, эта ошибка станет для меня роковой.

Хрясть!

А может, и нет.

Жадно вдыхая воздух, я ощупывал горло, и никак не мог надышаться.

— Ты как? — Венди подал руку, держа в другой камень.

— Ты проломил ему голову?

— Не знаю. Мне все равно, — признался измученный друг и бросил на землю оружие предполагаемого убийства.

— А мне — нет! Без него амулет не найдем.

— Надо связать его покрепче, — сказал Венди, когда «труп» дрыгнул ногой.

Веревка обнаружилась в трех шагах от места драки. Подняв ее, Венди долго на нее глядел.

— Возможно, он и не такой скверный человек. Он ведь мог тебя просто задушить, а не лезть в драку.

Мы снова его связали и сели рядом отдохнуть.

— Как тебе удалось сбежать от лунника?

— Я залез на дерево. Ты же знаешь, эти монстры слишком тупые, чтобы соображать.

— Зато у них хорошо развит нюх.

— Это если от тебя не пахнет землей и прелой листвой, и еще демон знает чем!

— А ты его не чувствуешь?

— Кого?

— Свой амулет.

Венди пожал плечами.

— С тех пор, как в нем поселился Эйхейзар, мне кажется, что моя с ним связь теряется. Я почти его не чувствовал, даже когда он висел на шее, а теперь… — Он помотал головой.

— А что произошло, когда я начал ритуал?

— Ты просто исчез. Но я знал, что так будет — отец мне сказал. А потом… когда прошло две недели…

— Две недели? Меня не было две недели? — Как меня могло не быть две недели?

— А может, и три… Мы отправились тебя искать, тут, поблизости. Эсмирато почудилось, что он увидел свою лошадь и ушел на ее поиски, а я… — Лицо его исказила гримаса ярости. — А мне дал по голове этот придурок! — вытянул он ноги и достал до поверженного. — Он знал, что мы вдвоем. Он украл все наши вещи. Когда вернемся — казни его. Ради меня казни.