В ручье плескался Венди и, заприметив меня, поинтересовался, как спалось. Я признался, что неважно.

— Это место неправильное, — начал он встревожено.

— С чего ты взял?

— Я только на миг глаза прикрыл, а уже утро наступило. Так не бывает!

— Знаем, как ты глаза прикрываешь — все на свете готов проспать.

— А может, это все из-за каши? — покосился он на избушку. — Дурман-травы нам подсыпали, как еще не потравили?

— Брось! Каша была вполне съедобна. Не чета твоей зверюге на вертеле.

— Не хочешь, не верь, — отвернулся друг и продолжил умываться.

Мне тоже не мешало освежиться, и я наклонился над ручьем. В воде отразилась жуткая рожа с иссиня-черной кожей и горящими красными глазами. В испуге отпрянул и хлюпнул ладонью по воде, разгоняя наваждение.

— В чем дело? — повернулся Венди.

Сам бы хотел знать. Снова заглянул в журчащие воды ручья, опасаясь увидеть прежний ужас. На меня уставилось настороженное лицо — а главное — мое! И я облегченно вздохнул. Но что же получается? Я схожу с ума?

— Мне показалось…

— Что? — спросил Венди.

— Да так, ерунда. — Из-за кошмарного сна, верно, всякое мерещится.

Ближе к полудню из избушки вышел с корзиной Эстрагон и его названная сестрица. Перемолвившись парой слов, они недовольно на нас взглянули и куда-то направились по дорожке из песка.

— Куда это они? — заинтересовался Венди, провожая их взглядом. — Проследим?

— Дельная мысль!

Перемахнув ручей, мы последовали за ними.

Редкие кусты украшали скучный ландшафт. Мы притаились в низине у дорожки, наблюдая, как парочка остановилась возле пещеры и, воровато оглядевшись, нырнула внутрь. Пробыли они там недолго и вернулись обратно с пустой корзиной.

— Должно помочь, — бросил на ходу Эстрагон.

И с надеждой оглядываясь на пещеру, брат с сестрой отправились в обратный путь.

Не сговариваясь, мы с Венди вылезли из укрытия и вошли в пещеру. Внутри оказалось самое настоящее святилище. На высеченном из камня алтаре возлежали подношения — фрукты и вино. В стеклянном шаре сиял цветок с фиолетовыми переходящими в синь лепестками.

— Будь я проклят, если это не тот самый колокольчик!

— Твои глаза тебя не обманывают, — подкинул Венди на ладони яблоко и вгрызся в его румяный бок. — Тот самый, из-за которого начались все наши злосчастья!

— Но что он тут делает? И что делаешь ты?

— Ем.

— Ты грабишь алтарь!

Доев яблоко, Венди хлебнул вина и, как ни в чем не бывало, продолжил пир.

— Ты что обедать сюда пришел? — рассержено одернул его и вышел наружу. Не нравился мне ни этот цветочек, ни пещера. А если еще вспомнить, что Эсмирато потерял память… Но картинка все равно не складывалась.

— Я вот что подумал, — отряхивая грязно-зеленую рубашку от налипших яблочных косточек, вышел следом Венди. — Здесь можно устроить хорошую засаду. И когда Эсмирато в следующий раз заявится, мы его…

— Зачем засада? Мы и так можем его схватить.

— Можем?! Так чего медлим?

— Я уже говорил, нужно разобраться, а уже потом… — Я замолчал, когда перед моим носом замаячило яблоко.

— Держи. Но если у тебя вырастут рога, сам понимаешь, я не виноват.

И как тут быть?

— А ничего, сладкое, — попробовал я. — Так, погоди! А откуда здесь яблоки? И вино? — Поспешно выбросил огрызок. — Идем!

— Куда?

— Спросим, что тут творится.

Избушка стояла на прежнем месте, но будто раздалась вширь, как сдобное тесто. В глазах на миг потемнело, и я запнулся на ровной дорожке.

— Тебе плохо? — шагал следом Венди.

— Нет, мне хорошо. — И даже очень. Если они в этот раз не откроют дверь… Я сжал кулаки. Но заниматься вандализмом не пришлось. Эстрагон с сестрицей не успели войти в дом, и, увидев приближающегося меня, явно струхнули.

— Не подходи! — завопил кэшнаирец. — Демонское отродье, изыди! — замахнулся он корзиной.

Перехватив, я отбросил ее в сторону. Эстрагон отпрыгнул.

— Почему вы еще здесь? — удивился он.

— То есть как это почему? А где нам быть?

Он выразительно глянул на корзину, и я вспомнил, с какой надеждой они с сестрой смотрели на святилище, когда уходили.

— Те подношения, это чтобы мы исчезли? — И по глазам понял, что догадка верная. — А того тебе непонятно, что мы не демоны!

— Врешь! Ты на руку-то свою погляди!

И правда, кожа на руке почернела, словно я открыл Врата, чтобы выпустить силу. Но этого не может быть! В глазах пульсировала темнота, приобретая багровые оттенки. Пошатнувшись, я стал заваливаться на спину и…