– Сейчас начнется!
– возбужденно сказала Жози, не отрывая взгляда от сцены.

Мы с Жанной переглянулись и стали оглядывать зал. Но разглядеть что-то плохо получалось: почти все столики тонули в полумраке. Когда на сцене заиграла музыка, стало уже не до того.

Сначала на сцене появились музыканты и расселись полукругом прямо на полу, прижимая к груди свои инструменты. И уже под веселую заводную мелодию вышли танцоры. Их танцы мне напомнили языческие пляски. Мужчины притопывали, ходили по кругу и по одному выходили в центр и показывали свои бицепсы - трицепсы. Короче, молодецкую удаль.

Жозефина все прицокивала языком и сокрушалась, что она благородная. Нам с Жанной просто все нравилось и музыка, и танцы, и атмосфера. Мы хлопали в ладоши и отстукивали ногами в такт.

Потом оказалось, что артисты не просто танцоры, но еще и певцы. Один голосистей другого. Мне пришла в голову нелепая мысль: не привнесла ли Елена в этот мир канкан и "Мулен Руж"? Но вспомнив ее, отвергла эту мысль. СССР, Толстой... куда там до канкана.

Когда закончилось выступление и начались танцы, мои подружки уже были навеселе. Не успели объявить белый танец, как Жози сорвалась с места и побежала вытаскивать кого-нибудь из танцоров. Они сидели тут же за столом и отдыхали после номеров.

Через полчаса в зале было не протолкнуться. За столиками уже никто не сидел. Все танцевали, кто-то пытался петь. Артисты смешались с гостями. Я же так и не решилась выйти танцевать. Просто фигуры были очень сложными для беременной девушки. Нужно было то сильно топать, то партнер подкидывал девушку высоко, то крутил и вертел во все стороны.

Девочки увидели, что я скучаю за столиком и договорились с музыкантами. Один из танцоров вытащил меня на сцену и усадил на пол. Мне дали в руки что-то типа барабана и показали, как надо стучать по нему. У меня вроде получалось и молодой парнишка, подмигнув мне, спустился в зал.

Это были невероятные ощущения причастности к чему-то волшебному. Я стала частью большого оркестра, где каждый зависел от другого. Мы переглядывались, улыбались и подмигивали друг друга то ускоряя, то сбавляя темп.

К нам на сцену вышел мужчина и стал петь песни. Мы перестали играть, ему аккомпанировала лишь один мужчина на небольшой дудочке. Все было идеально, ровно до тех пор, пока Жанна не вспомнила, что я отлично пою. Мне захлопали и вытолкали в центр сцены.

Стою я, значит, под прицелом сотни глаз, а в голове только матерные частушки всплывают! Что за память у меня дырявая?! Хоть бы, что из родных песен вспомнить. Арию там какую или Наутилуса. Что там еще попаданки из книжек пели?

Когда пауза стала затягиваться, я все же выдавила из себя:

– Мой миленок у ворот

Он стоял разинув рот

Я не долго думала

Подошла и плюнула.

В зале воцарилась тишина. Потом раздался смешок. Один, второй, а потом уже все громко засмеялись. А я недоумевала: неужели у них частушек нет? Или есть, но на другие темы? Кто-то стал просить еще подобных стихотворений, но женские голоса быстро его заткнули. Им хотелось чего-то романтичного, чтоб за душу брало и потанцевать можно было с кавалерами.

Я с улыбкой оглядела зал и неожиданно встретилась глазами с Максом! Вот это да! Он-то что здесь делает?! Зато слова одного давно прочитанного стихотворения сами всплыли в голове. Попросила одного из мужчин принести стул, села, расправила платье и помолилась, что бы голос у меня действительно был. В зале все также царил полумрак, а он стоял далеко, но мне казалось, что я вижу его необычайные глаза и уже не отводила взгляд:

«Я так долго искала тебя средь толпы

Тех мужчин, что совсем были мне безразличны,

Среди будничных дней и ночей маеты,

Средь весны и зимы и погоды различной.

Я искала тебя и все время звала,

Но в ответ тишина и безмолвия горечь.

И я снова и снова искала тебя

Среди всех моих близких, друзей и знакомых.

И я знала, как будет наш выглядеть дом,

И что будет тот дом всегда полон друзьями.

Знала каждую комнату, каждый проем,

Ведь я это в душе все хранила годами.

И когда, обессилев от поиска, я,

Раз последний решусь поискать средь прохожих,

Вдруг почувствую сердцем в толпе я тебя

И застыну, чтоб ты мог почувствовать тоже.

И тогда подойдешь ты ко мне не спеша,

И посмотришь в глаза, и обнимешь за плечи,

И вдруг скажешь: Как долго искал я тебя

Среди этой толпы безразличных мне женщин…» (с)

Я еще много могла бы читать стихов на эту тему. Но, боюсь, меня бы не поняли. Хотя и этот не особо удачный, но вспомнился почему-то он.

С грустной улыбкой на губах, в полной тишине я сошла со сцены. Подошла к своему столику и оцепенела: вольготно развалившись, за столом сидел граф.