Арианна задумалась на миг.

— Наверное, нет. После обращения крагх уже никогда не может стать человеком. А двуликие, насколько мне известно, могут обращаться по желанию…

— Но по ту сторону Пелены, — уточнила Алька, — там я была двуликой, я могла обращаться. А здесь — уже не могу.

Арианна пожала плечами.

— Знаете, светлейшая, толком никто и ничего здесь не знает. Все живут так, как получается — и все. Точно известно то, что от союза крагхов рождается тварь роя, и точно известно, что Пелену держит неведомая сила с другой стороны. Все, что остается здешним — это просто жить и надеяться, что когда-нибудь все изменится.

— Ты бы хотела вернуться, — пробормотала Алька и отчего-то почувствовала себя виноватой. Наверное, потому что это ее отец похитил Арианну и сделал ее своей наложницей против воли.

— Не знаю, — честно сказала та, — мне здесь не на что жаловаться, светлейшая. Ваш отец хорошо обращается со своими женщинами и, право же, я была очень удивлена, когда узнала, что ваша матушка сбежала. Учитывая то, что отсюда крайне сложно сбежать, сдается мне, ей кто-то помог. Но кто?

— Если бы она не хотела сбежать, то никто бы ее не уговорил, — прозвучало резкое.

Алька едва не подскочила на месте от звука этого голоса. И покраснела. Она понятия не имела, как долго Сантор их слушал. Арианна же, нимало не смутившись, поклонилась своему повелителю, обменялась с ним многозначительными взглядами и выскользнула прочь.

Сантор снова заполнил собой всю комнату. Сегодня он сменил красное одеяние на темно-синее с золотым шитьем, которое почти сливалось с его оперением, и после ночи выглядел как будто постаревшим и осунувшимся.

— Д-доброе утро, ваше величество, — промямлила Алька и тоже поспешила поклониться, как это делала Арианна.

Крагха она боялась, и с этим ничего не могла сделать. Но в то же время десятки вопросов вертелись на языке, и как же хотелось их задать.

— Ты такая же красивая, как твоя мать, — горько проговорил крагх, — идем, покажу тебе дворец. Тебе нужно с чего-то начинать.

И согнул в локте руку, предлагая на нее опереться.

Алька, хоть внутри все тряслось, сделала шаг навстречу и осторожно положила ладонь на предплечье, заросшее перьями. Перья оказались жесткими и гладкими, под ними ощущались крепкие мускулы. Оказавшись так близко к крагху, она, повинуясь неведомо откуда взявшемуся инстинкту, потянула носом воздух и вдруг решила, что Сантор пахнет чем-то родным, близким. А чем именно — не разобрать. То ли осенним лесом и грибами, то ли зеленью. Но запах подкупал, выметая страх прочь.

— Боишься меня? — он посмотрел на нее с высоты своего роста, обжег взглядом.

Алька неопределенно мотнула головой.

— Не надо бояться, — Сантор вдруг усмехнулся, — на твою мать я, конечно, изрядно обижен… но тебе ничего дурного не сделаю. Я ж объявил тебя своей наследницей, помнишь?

Алька кивнула. Но не удержалась и упрямо пробормотала:

— Крагхи пытались меня убить, крагх убил моих приемных родителей. За что убил? Они ничего дурного никому не делали.

— Идем, поговорим, — сказал Сантор и потянул ее к выходу, — заодно посмотришь на дворец.

Выйдя из спальни, они миновали длинные, темные и чрезвычайно запутанные, на взгляд Альки, коридоры. А потом внезапно вышли на широкую галерею, из окон которой открывался дивный вид на горы. На красноватые, чуждые человеческому взгляду, горы. Стоявшие на страже крагхи поклонились повелителю и снова замерли, упираясь древками копий в мраморный пол.

Отсюда можно было рассматривать и сам дворец. Алька никогда в жизни не видела ничего подобного: строение наползало на отвесную скалу и походило на гигантскую грибницу, или на пласт мха. Кривые башни, лестницы и коридоры были перевиты меж собой самым невероятным образом, и все это оставляло впечатление вязаного кружева цвета выбеленной солнцем кости.

— Нравится? — прошелестел над самым ухом Сантор.

— Не знаю, — прошептала она растерянно, — все это выглядит очень непривычно.

А потом, кое-как собравшись с мыслями, повернулась и посмотрела в непроницаемые глаза того, кто был ее отцом.

— Почему крагхи убивают людей? Почему убили моих приемных родителей. Они ведь вырастили меня. Нашли на пороге дома и не отнесли в приют, а забрали к себе. Почему их убил крагх?

Сантор нахмурился, но смотрел, не отрываясь, как будто хотел объять ее всю взглядом, почувствовать, забраться в самые потаенные мысли.

— А что потом случилось с тем крагхом?

Алька сглотнула вязкую слюну.

— Я… я убила его. Обратилась в первый раз. И… не знаю, как это у меня получилось. А он не сопротивлялся.

— Потому что почуял мою кровь в тебе, хоть и был не в себе, — спокойно подытожил Сантор, — послушай меня, малышка. Во-первых, клянусь этим солнцем, я не отдавал приказа убить твоих приемных родителей, потому что не знал об их существовании. Я и тебя-то найти не мог, так, чувствовал только, что ты есть. Во-вторых, мы живем за Пеленой, на землях, искореженных последней магической войной, и все мы время от времени подвержены влиянию Пелены. Имя ему — кровавое безумие. Иногда, попав в его сети, крагхи уходят за Пелену и попадают в земли Порядка, или как вы их еще называете. И тогда… Ничего хорошего не случается, тогда.