Это мисс Полл разозлило ещё больше — по её мнению, он мог вести себя мягче и добрее. Ей очень захотелось сказать, что вернётся только после того, как трость будет у фон Дорффов, но, конечно же, она не посмела.

— Тэсс, почему ты молчишь? Это связано с Дарреном?

— Нет.

«Или признаться?»

У Андрея так талантливо получалось утирать сопли, что очень хотелось хоть разочек этим воспользоваться.

— Я приеду, — не дождался он её ответа.

— Андрей, я сама скоро приеду.

— Это я уже слышал. Достаточно.

Глава 39 Стакан молока, или У кого летают киты в его внутреннем море

В принципе, Андрей не был бы Андреем, если бы не знал расписания её работы, графиков, режима, занятости и прочего. Поэтому Констанция даже не удивилась, когда явился часа в три дня, дав ей немного поспать после суток дежурства.

Вошёл в квартиру с осанкой девушки из синхронного плавания и переносным контейнером с Занозой в руках.

— Привет.

Его пытливый взгляд первым делом забегал по лицу Тэсс, как бы ощупывая на предмет изменений или даже повреждений. Судя по всему, увиденное мужчине понравилось — синие глаза удовлетворённо замерцали; их выражение потеплело, а энергетика мужчины уверенно, по-хозяйски заполнила пространство прихожей.

Чтобы не закричать от радости, не заплакать от неё же, не замереть от тревоги, не хрустнуть пальцами от волнения, не расплыться лужицей талого масла от любви, не потупить взгляд, как нашкодившая школьница перед строгим завучем, девушка закусила нижнюю губку.

— П-п-привет. Проходи, — отступила она с прохода, вытирая руки о халат. Тэсс в ванной отстирывала с больничного костюма пятно загадочного происхождения, которое обнаружила после того, как ассистировала доктору Тиглиниди на стационарной операции. — Ты привёз Занозу? — ухнуло в пятки сердце девушки.

— Да, — кивнул гость. — Думается, на свободе ей будет лучше.

«Один уже побегал на свободе», — не поняла его логики Констанция, но ей было не до этого. Андрей стоял и не пытался её поцеловать, прикоснуться — ещё один плохой знак наряду с возвращением кошки. Головой Тэсс понимала, что после всего случившегося он не может приехать к ней как ни в чём не бывало, но всё-таки надеялась, что мужчина сделает хоть мимолётное движение навстречу, тем самым дав повод повиснуть у него на шее.

«Хотя «как ни в чём не бывало» меня тоже вряд ли устроило бы», — мысленно отложила она этот вопрос и решила пока не паниковать.

В квартире девушка находилась одна — мама на работе, Сикорски где-то шлялся.

Заноза, услышав свою кличку знакомым голосом, зашевелилась.

Мистер Дексен протянул девушке контейнер и проследовал мимо, в гостиную.

— Что-нибудь выпьешь? — пройдя за ним в шлейфе запахов эксклюзивного парфюма и сигарет, Тэсс поставила на пол переносную «будку» своей красавицы. — Виски? Или, может быть, чашку чая?

— Стакан молока, если можно. — Гость присел на край дивана и, облокотившись о колени, сцепил перед собой руки в замок. Он нетерпеливо принялся потирать большими пальцами середину ладоней, как бы разминаясь.

Тэсс знала, что в перечне напитков Андрея молоко занимает равноправные позиции с кофе, чаем, лаврово-пряным киселём и томатным соком. Это не считая алкоголя. Мужчина говорил, что любит эту питательную жидкость за белый цвет, и дома пил его исключительно из одной и той же высокой коричневой кружки.

— Одну минутку.

Девушка быстро развернулась и понеслась на кухню. Достала из холодильника новую бутылку молока, свинтила крышку, налила в идеально вымытый и отполированный стакан и, схватив из стопки салфетку, ринулась обратно.

— А почему ты мне ничего не принёс? — вошла в гостиную.

— Не понял? — поднял на неё голову и свёл брови к переносице мужчина.

Тэсс поставила перед ним «заказ» на салфетку.

— Ну-у… конфеты, например, — развела она руками, делая шаг назад от журнального столика.

Андрей выгнул бровь.

— Это провокация глупостью? Или мне заново представиться? — посмотрел он на неё из-под невидимых очков. Его лицо было настолько красивым в этот момент, что девушка на мгновение потеряла пол под ногами.

— Мог бы мороженое купить. — Чтобы не любоваться в упор, она направилась к контейнеру. Там опустилась на корточки и потянула молнию на сетчатом окошке.

— Я сволочь, — равнодушно бросил Дексен и приложился с молоку.

«Быстро же из неё Нью-Йорк выветрился, — подумал он выражением самой Констанции. — Запросы такие… простые».