Потом он вспомнил улицы Бомтауна. Множество световых вывесок — а ведь для работы искровых ламп нужны были пружина, ветряк или водяное колесо, что крутили ротор и вырабатывали свет. Такой же триумф яркого бахвальства над экономией… Да пассаж и сам походил на город в миниатюре. По его улицам-коридорам можно было бродить целыми днями.

— Чего надо? — встретила их вопросом в первом павильоне для «бесцветных» рослая тётка-продавщица с тугим узлом волос. — Плащи? Есть у нас! — Она живо обмерила мальчишек мерной лентой — а потом началось то, чего ни Коул, ни Рин никогда не испытывали. Примерка.

— Гляди! Как тебе вот этот, чёрный?

— Да не знаю.

— Давай, тебе пойдёт!

— Послушай друга, парень. Хорошая вещь, самый шик!

— Я не… Ого.

Коул никогда не знал хорошей одежды: в «тёмном» городе с выбором было туго. На Рина шил приглашённый портной, а когда графиня вовсе сбрендила от жадности, её внуку пришлось закупаться на распродажах старья. И оба они не ожидали такого выбора! Не успеешь покрутиться перед зеркалом в одном плаще, а тебе уже протягивают два новых.

— Эй, Рин! А вот этот?

— О-о! Как ты там говоришь… балдёж!

— Ха-ха!

Вот с пелериной, вот с бахромой, как у восточного кавалериста. А вот глянцево-чёрный — свет масляно струится бликами по складкам и изгибам.

— Хороший выбор, малой. А вот ещё: фасон «Мотылёк», самый модный в сезон!

— Да мне мода эта…

— И карманы в подкладке!

Рин закрывал лицо полой, как Мститель-в-Капюшоне из романов; Коул делал грозное лицо и выхватывал из-под плаща сложенные пистолетами пальцы, словно степной бандит. И оба хохотали друг над другом.

Немного успокоившись, мальчишки начали прицениваться. В результате Рин взял себе простой, небогатый плащ песочного цвета. Коул же не удержался, и выбрал матово-чёрный, с заклёпками на рукавах и стальными накладками-«змейками» на лацканах. Когда расплатились, он чуть не присвистнул — на двоих выложили четыре с лишним месяца! Раньше на такой плащик пришлось бы откладывать с пяти-шести получек минимум.

— Удивительно, — заметил Рин, когда они вышли. — Тут столько готовой одежды!

— А что такого-то?

— Ну, обычно люди ходят по портным. Каждому ведь хочется, чтобы было пошито именно на него. Мануфактурная одежда — она больше для… ой! — Внук графини виновато покосился на друга.

— Для бедноты, — без обиды закончил Коул. — Вроде меня. Да ладно, всё так и есть. А тут в мануфактурщине все ходят, так?

— Ага.

— Так ты взгляни, как они тут живут! Всё на бегу, всё по часам. У них куранты не только начало-конец смены бьют, как у нас: тут по ним, видать, разве что по нужде не ходят. Не то, что по портным бегать некогда — я вообще удивляюсь, когда они спят. Другой, этот…

— Ритм жизни?

— Во, да! Он самый.

Теперь, когда они приоделись, можно было и подумать об ужине и ночлеге. Увы, хотя пассаж был велик, и временами среди павильонов встречались закусочные — но у всех на вывесках были цветные метки (наверное очередное дурацкое бомтаунское правило). Были совсем мелкие ларьки, но в каждом продавали что-то одно: где жарили в масле пончики, где подавали яблоки в карамели, а где разливали соки и цветную шипучку в лёгкие, разовые стаканчики из плетёной лозы.

— До чего неудобно, — высказался Рин, когда они взяли по пончику, а за стаканом питья пришлось идти до следующего «перекрёстка». От съеденных вмиг пончиков на губах остался вкус масла, а от выпитой шипучки с вишнёвым сиропом — неприятный синтетический привкус во рту. И всё равно, это была не настоящая еда.

Коул же про себя решил, что для хозяев пассажа как раз очень удобно. Купил в одном ларьке пончик, съел, а чтобы запить — идёшь к другому прилавку, а по пути заглядываешься на витрины и чем-то да соблазнишься.

Здесь были лавки моды, для бунтарской молодёжи: в витринах были выставлены размалёванные гитары и лютни, а стены были увешаны куртками-«шкурами» с бахромой и заклёпками. На прилавках блестели россыпи стальных цепочек, подвесок и перстней — металла в Бомтауне явно не жалели, кичась своей близостью к северным шахтам. Был даже книжный магазин, и около него Рин внезапно остановился, а потом потянул Коула внутрь:

— Пошли! Есть мысль.

Внутри магазин был почти пуст. Лишь чопорная дама с двумя скромно одетыми девушками перебирала книги в разделе «Философия и мораль», да ещё толстячок средних лет в полосатом костюме листал пухлый альбом под вывеской «Только для взрослых», маслено улыбаясь и блестя глазками. Коул взглянул в сторону полки с затаённым интересом — но Рин повёл его к секции «Справочная литература».