Настя задумалась. Самым простым было бы рассказать все Белову, но девушка не желала вешать на гвардейца свои проблемы, достаточно уже и того участия, которое Григорий принимал в её судьбе. К тому же еще были колокольчики, которые он собирал кому-то по дороге в Питерсхофф.

При воспоминании о цветах, Настасью вновь охватила обида. Умом девушка понимала, что не имеет права чинить препятствий гвардейцу, но легче от этого не становилось.

За размышлениями девушка пропустила звуки шагов, и опомнилась лишь когда дверь с силой толкнули, створка распахнулась, откинув Настю к стене, и на пороге показалась Дарья. В руках у нее была корзинка, накрытая платком.

— Насть, ты чего дверь держала? — изумилась фрейлина.

— Да вот, задумалась, — отмахнулась та. — А ты откуда?

— На рынок ходила, — Дарья продемонстрировала корзинку. — покупать куриные фрукты.

— Что? — воскликнула Настя.

Соседка звонко рассмеялась.

— Яйца куриные, — пояснила она, проходя к себе в комнату и ставя корзинку на стол. — При дворе не комильфо употреблять стол ь грубые выражения, вот и называем их «куриные фрукты», а утиные яйца — «утиные фрукты», а вот мужские… — Дарья многозначительно помолчала, лукаво посматривая на смутившуюся Настю, — а вот мужские только по латыни — тестикулы! Ибо они — свидетели мужественности! Так что, Настенька, запомни и не оплошай!

Фрейлина вновь рассмеялась.

— Говоришь, словно я буду с кем-то эти самые тестикулы обсуждать, — проворчала та,

— Будешь, не будешь, а услышишь непременно! Сама знаешь, какие у нас при дворе порядки! — вздохнула Дарья с грустью смотря в окно. — Иногда думаю, сидела бы лучше в имении, в нищете, вышла бы замуж за такого же нищего соседа…

При упоминании о соседе, Настя вспомнила Волкова и невольно вздрогнула. Даша пытливо взглянула на подругу.

— Ты чего вздрогнула?

— Я? — изумиться получилось почти натурально.

— Ты, Настя, тебе что, Лизка наша что-то наплела?

— Что наплела? — не поняла девушка.

— Да, ничего, — Дарья стремительно подошла к столику и задумчиво покрутила корзинку с «куриными фруктами». — Не важно это.

— Ты про Левшина? — догадалась Настя и ойкнула, понимая, что выдала Лизетту.

Даша обернулась и сверкнула глазами, впрочем, тут же опустила ресницы, сказывалась дворцовая выучка.

— А что про него говорить? — она нарочито небрежно пожала плечами. — Бабник он, как и Белов. Вот уж два сапога — пара!

— И оба левые, — продолжила Настя, вспомнив старую поговорку целиком.

— Точно! — Даша рассмеялась, но как-то невесело. — Настя, а можешь свою Глашу попросить, чтоб она из эти фрукты куриные отварила? А то от поваров государыни лишь желе да соусы всякие…

— Глаша! — спохватилась Настя.

От этих разговоров, она совсем забыла о своей крепостной, а ведь, судя по всему, Петр давно должен был добраться до казарм и передать племяннице наказ хозяйки.

— Что ты переполошилась так? — удивленно воззрилась Дарья. — точно ее в острог увезли!

— Если бы в острог… — Настя выдохнула и решилась, — её наш сосед купить хочет!

— И что?

— Дурной он человек, Даша. Очень дурной. Как бы беды не приключилось…

— Так ведь он далеко.

— Приехал он. меня у крыльца подкараулили, да о папеньке все выспрашивал…

— Что выспрашивал?

— Где он. Да что с ним…

— Соседу твоему какое дело?

— Не знаю. Не к добру это… — девушка нерешительно посмотрела на соседку, — Пойду я, наверное…

— Куда?

Настя опустила голову.

— К казармам. Любовь у Глаши там приключилась… с Васькой… денщиком Белова…

— Во те раз! Да, каков хозяин, таков и… — Даша внимательно посмотрела на расстроенную подругу, потом направилась к дверям. — Ладно, вместе пойдем! Всяко лучше, чем дома сидеть.

Они почти дошли до казарм, когда встретили бегущую им навстречу Глашу.

— Настасья Платоновна! Простите дуру! — выпалила крепостная, тяжело дыша. — я просто…

— Просто с Васькой Беловским по углам зажималась, — фыркнула Даша, насмешливо глядя на зардевшуюся девку. — смотри, в подоле хозяйке что принесешь!

Крепостная покраснела и опустила голову.

— Даша, перестань, — попросила Настя, чувствуя, что с души будто свалился камень. — Глаша, Волков здесь. Михаил Ефремович.

Девка охнула и с испугом взглянула на свою хозяйку.

— Настасья Платоновна… вы же не…

— Не продам, — твердо сказала та, — Но ты, Глаша, не маленькая и понимать должна, что просто так он не отступит! А защитников у тебя окромя меня нет.

— А Григорий Петрович как же? — изумилась девка.

— При чем тут Белов? — Настя взглянула на любопытствующую Дашу. — мало ему своих проблем, так еще и мои решать!