Я ничего не понимала, но кивнула.

— Тогда иди! — приказала та, и я пошла вдоль коридора, лихорадочно соображая, что делать. Я уже дошла до поворота, но никакие мысли в голову не приходили, кроме одной — просто не делать того, что приказала мне графиня и все.

Здравый смысл подсказывал, что никто в своем уме не стал бы оставлять драгоценные вещи — особенно те, которые так желают прибрать к своим рукам другие люди — без охраны. Здесь нет гвардейцев, значит есть что-то другое. Как нельзя кстати вспомнился прочитанный тайком, еще будучи в пансионе, приключенческий роман, в котором искатели сокровищ, пытаясь к этим самым сокровищам попасть, проваливались в подземелье, чтобы много лет спустя их последователи могли найти там лишь обглоданные мелкой живностью кости.

С другой стороны, если я не принесу то, что они хотят, меня могут отправить прочь, а я еще не дождалась послания от бабушки. Последние несколько дней у меня не было возможности сбегать на голубятню, а оно могло быть уже там и ждать меня! Но даже, если нет…..

«Сбегу!» — приободрила себя я. Вряд ли со мной отправят внушительный конвой, а уж с парой гвардейцев я так или иначе справлюсь.

Приободрившись таким образом, я оторвала взгляд от резной двери, напротив которой застыла столбом, и, придав лицу растерянный вид, вернулась к ожидающим меня женщинам.

— Где статуэтка?! — взревела графиня, а Тирина с Малисией недобро прищурились.

— Там нет никакой двери! — стараясь сама поверить в то, что говорю, ответила я на ее требование.

— Не может быть! Ты лжешь, негодная девчонка!

— Сходите, сами проверьте, — скромно возразила ей я и попыталась вручить горшочек с седмичником. Та отскочила в сторону, но словно наткнулась на преграду, которая ее оттолкнула, да так, что женщина едва не врезалась в противоположную стену коридора. Странно, но когда я туда ходила, никакой преграды не ощущала.

— Ты! Ты! — видимо, графине тяжело давалось подобрать слова меня характеризующие. — Ты….. — снова начала она, уже вытянув в мою сторону указательный палец, но была прервана Тириной:

— Ваш Светлость, сюда кто-то идет!

Все на мгновение затихли и замерли, и в тишине, действительно, стали слышны звуки приближающихся шагов.

— Немедленно спрячь! — графиня обернулась ко мне и указала на цветок.

Вот только, куда его прятать, она мне не сказала. Плаща у меня с собой не было, карманов в бальном платье тоже. Кое-как пристроив горшочек сбоку и прикрыв его широким рукавом, я снова подняла глаза, чтобы увидеть, как снова преобразилась графиня. Теперь это была не алчущая сокровищ хищница, не злобная фурия, а….

— Дамы? — вышедший к ним из бокового хода стратисский гвардеец сумел высказать этим словом и удивление, и дозированную доброжелательность, и не располагающую к дальнейшему общению холодность. И если его голос выражал удивление обнаружением нежданных гостий в этом месте, то глаза выражали пожелание поскорее это место покинуть.

— Ах, офицер, мы заблудились! — всем своим видом дуэнья принцессы выражала растерянность, усталость и радость от встречи со спасителем. — Так неловко! Возвращались с бала, не туда свернули, шли, шли, и теперь не знаем, где мы. Все-таки, терем такой большой!

— Я вас провожу, — стратиссец никак не отреагировал на эмоциональную тираду, а свернул в тот самый коридор, откуда они к этому месту вышли. Графиня засеменила следом.

— Не отставайте, девочки! — нежным голоском пожурила она меня и Малисию с Тириной.

Разговаривать при нашем провожатом никто не решился, и поэтому мы в блаженной тишине дошли до нашего флигеля, где нас встретило множество любопытных глаз. Все только что вернулись с бала, полные впечатлений, которые желали немедленно на кого-нибудь выплеснуть, для чего три новеньких пришлись как нельзя кстати. Графиня со мной более не заговаривала — то ли не хотела это делать при посторонних, то ли мне поверила. Я сама очень сильно надеялась на последнее, но догадывалась о несбыточности моих надежд.

На следующее утро все пошло своим чередом, будто и не было ночного путешествия к сокровищам. Вот только если стратиссцы и не заметили перемен в девицах на балу, то не сделать этого на завтраке просто не могли. Все фрейлины, боясь обратить на себя гнев принцессы, молчали. Некоторые парни удивленно переглядывались, но тоже молчали, другие, которые, судя по всему, были предупреждены, преспокойно завтракали. Даже княгиня недоуменно оглядывала наш стол. Принцесса тоже молчала, так как напротив нее сидел излеченный, но оказавшийся не княжичем, ее сопровождающий по имени Сальрой, а разговор всю трапезу поддерживали лишь графиня и маркиз.

Впрочем, нет, молчали не все. Оказавшийся излишне непонятливым, зато странно словоохотливым змееныш все порывался начать со мной разговор, за что приходилось пинать его под столом. Тот не унимался и, когда нас после трапезы возвращали обратно во флигель, снова зашептал:

— Я должен с….

— Позже! — зашипела я на него, ловя на себе внимательный взгляд Франии. Мой сопровождающий замолчал, и я ошибочно посчитала недоразумение решенным.

Я сидела в горнице и ждала. Ждала, сама, впрочем, не знала чего. Просто я знала, что графиня не оставит мой взбрык у сокровищницы без ответа. Вопрос был только, как скоро и успею ли я до этого времени сбегать на голубятню. Я уже почти решилась еще разок навестить Сельку, как открылась дверь, и чем-то довольная Далия объявила с порога громким заговорщицким шепотом, так что услышали все трое, кто находился в горнице помимо меня: