«Ну да, это же ты у нас больше всех бегаешь», — подумал без злобы и претензий, но возражать не стал — не по статусу наемному телохранителю игрока уму-разуму поучать. Да и как тут возразить, когда прямо перед тобой оголяется красотка с фигурой легкоатлета. Атлас скользнул по острым лопаткам, следом на покрывало упали бриджи, а поверх — скомканные черные колготки. Евгения осталась в белом купальнике — по современным меркам вполне приличном, но такое тело распалило бы желание даже в бабушкиных панталонах.

Жрица подбоченилась и хмуро огляделась.

— Что это жужжит?

— Мухи, — выпалил с ходу, незаметно спрятав кисть под покрывало.

— Странно. Звук как от виброзвонка. Или мне уже макушку напекло? Кстати... — брюнетка приставила ладонь козырьком. — Там, кажись, паланкин стоит.

— Где?

Встал, стараясь сильно не распрямляться, и выглянул из-за повозки. И правда, на пригорке под ветряной мельницей (впрочем, справедливей называть этого гиганта «мельничной башней») виднелась черная коробка с жердями, и даже с такого расстояния заметил приоткрытую шторку и вуаль за ней.

— Кирэль что, наблюдает за нами?

— Да ну... — смущенно улыбнулся и якобы почесал затылок, а на самом деле замахал рукой — мол, проваливай, тебя заметили. — С чего вдруг?

— Не знаю. Ревнует? — Женя хихикнула. — Все, пора охладиться, а то ерунда так и прет в голову. Кто последний — тот пельмень!

Целительница разбежалась и щучкой нырнула в канал. Доплыла до самого дна, перевернулась на спину и в такой позе и всплыла, будто субмарина.

— Идешь? — спросила, активно двигая стопами.

Оглянулся — паланкин на том же месте. Непроизвольно почесал левое запястье и бросил:

— Не. Лучше вещи посторожу.

— А меня? — Евгения надула губки. — Вдруг тут водятся пираньи? Или акулы? Или страшные осьминоги? Видел, какая огромная река? Да еще и в море впадает. Мало ли, что оттуда заплывет?

— Не волнуйся, — тряхнул отросшей шевелюрой, отгоняя тяжкие думы об осьминогах, — русло видно за версту. Вдруг что — сразу сообщу.

— Да и ладно.

Нет, непрочь поплавать, да еще и в такой компании, просто опасался раздеваться. На теле могли остаться отметины, которые рядовому неписю вряд ли станут прорисовывать — родинки, пигментные пятна, шрамы от операций, невозможных в заданную временную эпоху. Вдобавок, характерные очертания амулета и фиалов вмиг проступят сквозь намокшую повязку, а она сама по себе привлекает излишнее внимание. Если Женя спросит, почему замотана именно левая рука, а не обе, то заготовленная отмазка о ранах от кандалов сразу отправится коту под хвост. А то и вовсе прикажет снять ткань, и я не смогу отказать, не разрушив при том весь образ.

К тому же, с высоты берега открывался потрясающий и недоступный от уровня воды вид, и я в наглую копил моджо, наслаждаясь перекатывающимися под тонкой кожей мышцами и просвечивающими сквозь белье прелестями.

Вволю наплескавшись, жрица не без моей помощи выбралась на траву и шлепком по крупу отогнала пони в сторонку, чтобы повозка не загораживала солнце. И после, ничтоже сумняшеся, распустила тесемки, выжала лифчик и повесила на обод колеса. Дюжину секунд спустя рядышком примостились и трусики, а хозяйка с блаженной негой на лице растянулась на покрывале, подставив бледную кожу теплым лучам.

— С тобой здорово, — мурлыкнула девушка и смешливо сощурилась. — Есть время на отдых. А с местными нубами одна тягомотина. То наагрят больше, чем надо, то перегрызутся из-за лута.

— Рад стараться, — произнес с напускным безразличием.

— Веселая у вас, ботов, жизнь, — Евгения вздохнула и перевернулась на живот, просунув ладони под острый подбородок. — Делай, что велено, и ни о чем не парься. Ни страха смерти, ни желаний, ни стремлений.

— Можно спросить?

— Смотря что, — она вновь подставила солнцу грудки, достойные скульптуры Афродиты.

— Зачем тебе деньги?

— Хочу дом на берегу, — на полном серьезе ответила жрица. — Маленький, уютный, свой. Как на пакете молока. Плюс небольшой участок с садом, пару слуг... Если все срастется — выкуплю тебя и назначу сторожем.

— А не думала вернуться в... — чуть не ляпнул «реал», хотя откуда бот знает о реале, ведь относительно его интеллекта и прописанного лора реал — это как раз и есть «Иринор». Поэтому сказал полную ерунду, просто подходящую предложению по смыслу, — более спокойное место?

— В Хаб-Хабор? Говорят, там сейчас черти что творится. Нет, мне здесь нравится. Даже с этим ушлепком Гильером.

— И много осталось?

— Да так, по мелочи. Если бы Кирэль не заламывала цены, послезавтра бы внесла залог. Слушай, а чего земля дрожит? Уж не хозяйка ли несется?

Настал мой черед вздыхать:

— Она самая.

Паланкин остановился так, чтобы перекрыть загорающей свет. Хира отдернула штору и, нервно помахивая веером, поинтересовалась с едва скрываемым раздражением: