Она переминается, но не отвечает.

— Пригласила?

— Да, Джен, но не уверена, что она придет.

— Не уверена, или она точно не придет?

— Не уверена. Серьезно. Вы разговаривали?

Я качаю головой. Затем поднимаю свой стаканчик и смотрю на лед, тающий в розовой жидкости.

— Она может прийти. Никогда не угадаешь.

Это просто абсурдно. Мы даже не ссорились.

— У меня еще один глупый вопрос, — говорю я Розе и отвожу ее в сторону от парней.

На что Роза фальшивым учительским голосом отвечает:

— Нет глупых вопросов, есть только глупые ответы. Подожди, так говорят?

— Питер знает об этой вечеринке? — спрашиваю я приглушенным голосом.

— Конечно, Джен. Ведь все было запланировано несколько недель назад.

А вот теперь я выпиваю все, что у меня в стакане, до дна. Его здесь нет. И не должно быть. Это было бы слишком запутанно. Но все же. Это жалит. Вечеринка планировалась в то же время, когда и наша маленькая поездка в город.

Мы перемещаемся в гостиную, и несколько одноклассников заманивают меня в свой танцевальный кружок. Я соглашаюсь. Продолжаю играть свою роль. Вижу, что Сэт без проблем общается с незнакомцами. А еще я замечаю, что здесь нет Ванессы. Не то, чтобы она тоже должна быть. Но просто это еще один удар по самолюбию. Отсутствие этих людей. Делайла. Ванесса. Питер.

Сэт ловит мой взгляд и приближается ко мне, покачивая бедрами и виляя коленями. Он похож на пластилиновую фигурку. Мы прижимаемся друг к другу, покачиваясь под музыку. Я чувствую, как все смотрят на нас и удивляются. Но я тоже словно сделана из глины и создаю себе новую форму.

Анджали улыбается мне, а затем перебрасывает волосы под музыку. Роза и Уилл присоединяются к нам на специально отведенном танцполе. Из стерео динамиков раздается праздничный микс Розы. Мы танцуем под старую песню Дэвида Боуи. Когда он поет: «Мода! Повернись налево!», мы все следуем песне. Но тут я чувствую, как все надвигается на меня. Эта комната, люди. В ушах появляется шум, и кажется, будто воздух в комнате истончается. Я отлучаюсь в ванную, извлекая себя из клубка танцующих тел. Сэт хочет идти за мной, но я говорю ему, что скоро вернусь.

— Поскорее верни свою задницу обратно, — говорит Роза. — У нас еще много танцев впереди.

Я показываю ей свой большой палец и поднимаюсь по ступеням.

Как только я оказываюсь в ванной, у меня начинает кружиться голова, и мне приходится держаться за край раковины. Я пытаюсь вдохнуть воздух. Последний раз я была здесь, когда у Розы была вечеринка. В тот раз, когда все пошло не так. Испорченный презерватив, смех и безответственность. Если бы я обратила внимание, то, возможно, заметила бы, что Питеру было не все равно. Что заниматься такими вещами в ванной, на самом деле, не в его стиле. Я настояла. Я подтолкнула его. Я хотела этого. Теперь понимаю, что он нервничал. Именно я пустила все на самотек и втянула его в это. Именно я проигнорировала все реальные проблемы, которые были.

Например, мы практически скрывали наши отношения от матери.

Например, мы боялись быть тем, кем были на самом деле.

Неужели, было так плохо? Настолько плохо, чтобы бросить все это без разговора, без поцелуя на прощание?

Я не могу пойти туда прямо сейчас. Это мой день рождения. Я здесь, чтобы повеселиться. С людьми, которые любят меня и заботятся обо мне.

Я смотрю на себя в зеркало и снимаю дурацкую корону. Затем набираю в ладони воду, пью, вытираю рот и выхожу из ванной.

Сэт ждет меня снаружи.

— Ты все-таки пошел за мной.

Он кивает.

— Спасибо тебе, Сэт.

— Перестань благодарить меня.

Потом он снова меня целует. Я могу вдохнуть этот поцелуй. Ведь это поцелуй, от которого паришь а не падаешь.

— Эй, возвращайтесь к нам! — кричит кто-то снизу.

— Джен, спускайся сюда!

Я запрыгиваю Сэту на спину, и он вприпрыжку начинает спускаться по лестнице, смеясь и несколько раз чуть не уронив меня. Но все же его хватка достаточно крепкая, и обошлось без падений. А потом снова начинает свой глупый танец с виляющими коленями, а я умоляю опустить меня. Все смеются и тоже танцуют. И, наконец, я позволяю себе повеселиться и с легкостью хорошо провести время. Просто танцевать, покачиваясь, целуясь и смеясь. У меня никогда не было такой веселой вечеринки на день рождения.

И тут раздается звонок в дверь.

Стиви идет открыть. Все кричат, смеются.

В дверном проеме показывается, ясный как день, Питер.

НИЧЕГО НЕ ВВОДИТЕ

Это одна из тех сцен в кино, в которой музыка со скрипом прекращается, и все вдруг смотрят на тебя. Лишь с маленькой разницей — музыка продолжает звучать. Я спрыгиваю со спины Сэта и точно понимаю, что узнаю этого человека в дверях. А также, что, несмотря на всего несколько прошедших дней, он для меня словно незнакомец. Его лицо будто свисает над черепом, оно выражает всю печаль, или смятение, или, может быть, он постарел на 100 лет.

Я смотрю на Розу. Может, она перехватит его. Но она тоже в тупике. Мы все застряли.

Перехвата не вышло.

Передо мной стоит тот, кто стоит.

Это вторжение. Это несправедливо. Он не может прийти просто, когда захочет.

Не может.

Никто ничего не говорит, и мне очень хочется, чтобы музыка выключилась сама по себе. Этой сцене не совсем подходит поп-музыка. Может, найдется какой-нибудь идиот, который выключит музыку? Это же так очевидно.

Приходится мне самой сделать это.