— Пустите меня! — вырываюсь я и резко встаю. — Вы прелюбодей!

Холодильник смеется и откидывается на спинку стула.

— Откуда вы берете эти устаревшие слова?

— Ничего не устаревшие! — возмущаюсь я. — Прелюбодей — тот, кто совершает грех прелюбодеяния.

— Это ж когда я его совершил? — продолжает смеяться Холодильник, покоряя меня своей мальчишеской улыбкой снова и снова.

— Вы планируете! — обвиняю я. — Это тоже грех! Кроме того, кто его знает, скольким вы его предлагаете, может, только я и отказываюсь, а другие…

Не успеваю увидеть, как Холодильник оказывается со мной рядом и, жестко обняв за талию, прижимает меня к себе:

— Только прелюбодей? Никаких уточнений не будет?

— Беспутник, сладострастник, греховодник, — говорить приходится в самые губы Холодильника, поскольку он меня к себе не просто прижимает, а наклонился близко-близко, так близко, что наше рваное дыхание смешивается.

— Я так понимаю, это всё звания для сексуально активного мужчины? — легкое прикосновение к моим губам.

— Мы в публичном месте, — мстительно говорю я. — Не боитесь, что нас увидят? Сфотографируют? Снимут видео?

— Не боюсь, — его губы снова касаются моих. — Три человека отвечают за то, чтобы этого не случилось.

Верчу головой по сторонам. Точно. Вернувшийся Николай. И еще два охранника из нашего агентства.

— Предусмотрительно, — ворчу я, пытаясь вырваться из рук Хозяина. — Я, видимо, права. Вас заводит мой отказ. Вам никто и никогда не отказывал? Я имею в виду женщин?

Холодильник искренне пытается вспомнить:

— Никто и никогда. Но…

— Что но? Это вас подначивает? Я права? — вырываюсь сильнее.

— Но я никому и не предлагал, — просто отвечает мне Холодильник, переложив сильную руку на мою шею.

— Будете сворачивать? — спрашиваю я, поняв, что дергаться бесполезно.

— Странные у вас представления о прелюбодеях, — ухмыляется Хозяин. — Так мы летим?

— У меня просрочен загранпаспорт, — говорю я.

— Дайте мне сутки. Нет. Десять часов, — отвечает Холодильник, захватывая мою нижнюю губу.

Господи! Да он просто одержим!

Наступаю каблуком на носок ботинка. Холодильник морщится и выпускает меня из рук.

— Вы. Мне. Не интересны. Как мужчина! — рычу уже я. — Мне нравится другой типаж!

Холодильник открывает рот, чтобы то ли спросить, какой же типаж мне нравится, то ли для того, чтобы сказать мне гадость.

В это время в кафе входит… Светлана Кирилловна в сопровождении интересного возрастного мужчины.

— Вот и спутница в Париж! — радуюсь я и сама окликаю девушку. — Светлана Кирилловна!

Светлана видит нас и широко улыбается. Хочу двинуться ей навстречу, но Холодильник удерживает меня сзади на пояс юбки.

Светлана и мужчина подходят к нам сами.

— Добрый вечер, Нина Сергеевна! — тепло говорит девушка. — Римма Викторовна подсказала, что вы здесь.

Вот молодец, агент Римма Викторовна! Завтра поблагодарю за службу.

— Говорит, работали несколько часов без перерыва и пошли перекусить, — объясняет свое появление в баре невеста Холодильника. — Ой! Я опять… Нина Сергеевна, позвольте представить вам моего папу. Кирилл Иванович.

Высокий мужчина в сером костюме и сером пальто внимательно смотрит на меня, и во взгляде его появляется заметный интерес.

— Это и есть тот замечательный арт-директор, о котором ты прожужжала мне все уши?

— Это мой арт-директор Симонова-Райская, — вежливо, но сухо говорит Холодильник.

— Присядем? — спрашивает всех Кирилл Иванович.

— Спасибо! Я тороплюсь и побегу! — бодро сообщаю я всем.

Холодильник делает еле заметный кивок в сторону Николая. Тот кивает в ответ. Понятно. Нашел мне провожатого.

— Что вы! Ни в коем случае! — неожиданно придерживает меня за локоть Кирилл Иванович. — Молодые пошепчутся, соскучились, наверное. А вас я оставляю себе, прекрасная Нина!

Только хочу вежливо отказаться, как вижу молнию бешенства в карих глазах Холодильника.

— Как скажете! — покорно отвечаю я Кириллу Ивановичу, испытывая восторг от возможности позлить Холодильника.

Ревность у мужчины складывается