В принципе, здесь много подходящих предметов: и железная кочерга возле камина, и напольные вазы, и интерьерные фигурки африканских животных.

— Значит, не предложение, а предположение? — вздыхает Холодильник. — И снова жаль…

— Прекратите паясничать! — кричу я. — Что вам надо?

— Как максимум — вас. Как минимум — поговорить, — демонстрируя необыкновенное терпение, отвечает Хозяин, снимая пальто и бросая его в руки появившегося Евгения.

— Меня вы не получите! Разговаривали мы вчера и все решили! — гордо отвечаю я и плюхаюсь на диван.

— Вы сами создали новую тему для разговора! — возражает Холодильник. — Зачем вы встречались с Костровым?

— Я вам все рассказала еще в машине! — скрещиваю руки на груди. — Мы говорили о Маше.

— И о его интересе к вам? — Холодильник смотрит на меня, прищурившись, говорит с интонацией обличителя лжецов.

— Я об этом не говорила. Он говорил, — честно отвечаю я. — Моей вины в этом нет!

— Есть, — обманчиво мягко спорит Александр Юрьевич. — Вы дали повод. Я прекрасно знаю, как вы умеете это делать. Испытал на себе.

— Сколько можно возвращаться к одному и тому же?! — бешусь я. — Я даже принесла вам извинения за свое поведение во время нашего… знакомства.

— Поздно, — твердо и хладнокровно говорит Холодильник.

— Что поздно? — холодею я, вспомнив сюжет последнего триллера, который мы смотрели с Ленкой и в котором герой-психопат закапывал своих жертв в милом садике возле загородного дома.

— Поздно убеждать меня в обратном. Как пишут в ваших любимых любовных романах? Мы с вами истинная пара, — без усмешки, но с издевкой произносит Холодильник.

— Я не читаю любовные романы, — бормочу я, выбитая из реальности его последними словами. — И вы сумасшедший, больной человек. Мужчина без чести и гордости! Не можете достойно смириться с отказом женщины. Готовы держать в плену и пугать изнасилованием.

Холодильник сжимает кулаки, но не двигается с места.

— Об изнасиловании твердите только вы. Я не сказал об этом ни слова.

— Зато много что сделали! — кричу я. — Вы меня похитили!

— Разве? — смеется он. — По-моему, я пригласил вас в гости.

— Это называется пригласил?! — кричу я еще громче, в надежде на то, что в доме есть люди. Должны быть.

— Шурка! Что происходит? — раздается незнакомый мужской голос и со второго этажа к нам спускается мужчина.

Он в джинсах и сером свитере, плотно облегающем спортивную фигуру. Ростом ниже Холодильника, но шире в плечах.

— Матвей? — я вижу, что Холодильник удивлен. — Ты здесь?

— Ты сам разрешил, если приеду неожиданно, — переводя взгляд с меня на "Шурку", растерянно отвечает незнакомый мне Матвей.

Холодильник кивает и молчит, о чем-то задумавшись.

— Здравствуйте, прелестная девушка! Вы и есть Светлана? Рад познакомиться. Я друг Шурки. Лучший и единственный, — радостно обращается ко мне брутальный блондин, потом оборачивается к Холодильнику, но подмигивает мне. — Любимчик судьбы ты, наглец Климов, одна краше другой. Я тоже хочу такую невесту! Уступи!

Отчаяние — ерунда.

Я могу жить с отчаянием.

Надежда — вот чего я не выношу.

Джон Клиз

— Прекрати придуриваться и пугать моего арт-директора! — как-то устало говорит другу Холодильник. — Ты прекрасно знаешь, как выглядит Светлана.

— Эх! Такую шутку испортил! — снова подмигивая мне, говорит Матвей, откровенно и заинтересованно разглядывая меня, сидящую на диване в длинном черном демисезонном пальто с огромным капюшоном и в красных туфлях на шпильках. А что? Я ж на машине с Евгением была, поэтому и не стала надевать сапоги.

— Арт-директор? — переспрашивает недоверчиво Матвей. — Зачем тебе арт-директор? Ты расширил сферу бизнеса?

— Я получил в подарок отцовское агентство, — не сводя с меня тяжелого темного взгляда, отвечает другу Холодильник, и мне отчетливо кажется, что под словом "подарок" он имеет в виду совсем не агентство. — Это агентство занимается устройством праздников. Госпожа Симонова-Райская его арт-директор.

— Потрясающе! — восхищенно говорит Матвей, приближаясь ко мне и протягивая мне руку. — Матвей Сокольский. Тоже в некотором роде бизнесмен, но гораздо скромнее, чем ваш Александр. Простите…