Орана, опираясь одной рукой на Свара, а другой на палку, спустилась во двор. Только светелку пересекла и сошла всего на три ступеньки, а уже так устала, что ноги не держали. Молодой человек подставил ей пустой бочонок, и старая женщина села, уже ничего не видя — все вокруг заволокло туманом, зазвенело в ушах. Кто-то поднял ее на руки и понес, уложил на лавку. Мир вокруг становился на место. Она открыла глаза: над ней хмурился Горий...

— Куда ты пошла?! Неужели не чувствуешь, что слаба еще?

Орана села, оглянулась. У двери стоял Свар. Юноша, словно стремясь искупить вину матери, не отходил от старой женщины, ухаживал за ней, как за младенцем.

 — Иди, Свар, оставь нас, — отправила она его властным жестом. И продолжила: — Только преодолением своей слабости силу верну. Нельзя мне расслабляться, дорога долгая меня ждет, предначертанное должна справить...

— Что ты говоришь, Орана! — воскликнул Горий. — Раненые воины и те лежат, пока раны не затянутся, а не бегут в новую битву.

— Молодые отлежаться могут, да... У них впереди вся жизнь.

— Сколько лет тебе?

— Семьдесят семь.

— Почтенный возраст... У нас стариками зовутся помоложе тебя... Считаем, что заслужила ты покой. Оставайся у нас. Займи место свое, Великая Мать! Хватит оплакивать ту, кого не смогла защитить, довольно бередить свои раны! Сними с себя проклятие, наложенное тобой же. Стань снова во главе нашего народа! Узнав, что вернулась ты к людям, соберутся все вновь, не будут прятаться по норам да бегать от мародеров Валласа. Поднимется земля наша с колен!

— Или думаешь ты, что не болит у меня сердце, глядя, как слабеют северные люди и прячутся в лесах, подобно зверям? — Орана резко села и посмотрела на Гория. Глаза ее пылали гневом. — Думаешь, потеряв дочь, потеряла я и интерес к моему народу? Нет! Тайну тебе открою, ибо спас ты меня. Не я вернусь, но кровь моя... Не пропала бесследно девочка моя, украденная императором. Осталась кровь наша в мире среднем.

Горий откинулся назад, словно онемел... И разразился словами:

— И вы молчали?! И вы молчали все эти годы, позволив чужеземцам владеть Севером!

— Да, мы молчали, — продолжала Орана, восседая на лавке, как орлица на дереве. Ее нос с горбинкой стал еще острее, большие глаза запали. — Молчали, чтобы не оказаться на месте рыцарей Арута. Могущественная древняя магия еще доступна людскому племени. И было пророчество, что если исчезнет королева Севера, на землю сойдет король — великий король. А осталась бы я, подняла всех людей на битву с императором, то сгинула бы и сама, и дочь мою погубили во младенчестве враги наши. И не осталось бы крови Вирга и королевы Севера на земле... А случись это, не смог и дух древнего владыки тело найти, дабы объединить снова нашу страну и сделать ее великой.

— Если древняя магия осталась доступна людям, как же не отомстила ты, Орана, за похищенную дочь свою, за поруганную честь королевы Севера? Почему ушла в лес, подобно раненой волчице?

 — Как не отомстить? Нельзя зло оставлять безнаказанным! — старуха улыбнулась и выпрямилась, гордо вскинула голову. — Неужто, ты думаешь, королева Севера не знает этого?

Пламенем вспыхнули глаза Гория:

— Так значит, неспроста умер император от страшной болезни, и род его развеяла смерть? Не случайно пала Империя?

— Да, — сказала Орана мощным и низким голосом, как будто вернулись к ней силы. — Старый Давикулюс понес наказание и принял смерть в муках. Но только род его не исчез, живы его дети. Три брата вернутся на трон. И один породит младенца, в тело которого уже сходит король Севера. Осталась жива дочь Дэрона, ставшая женой воина племени дальнего, неведомого... И наследника терзает кровь его, зовет домой. Так что объединятся снова семьи, в незапамятные времена прокатившиеся волной по всем землям и развеянные по миру, словно семена на ветру. Кровь правителей возрожденной Империи обновит мой род — род легендарного Вирга и королевы Севера...

В доме с большой печью и подвальными помещениями, где жила раньше на первом этаже Мира, а на втором спали дети, теперь поселилась Орана. Место ушедшей Паски заняла другая женщина — пожилая, но все еще подвижная Тарина. Она была моложе северной ведуньи, но старше жены Ландоса. Во всем ей помогал Свар. Горий, взявший на себя роль старшего после разоблачения Миры, остался там, где жил и прежде.

Вечерами сходились к Оране. Все негласно склоняли перед ней головы и старались сесть поближе, ловили каждое ее слово. Старуха не церемонилась, не боялась отправить гостей, если они ей мешали. Лишь за ужином, когда в поселении принимали самую обильную за день пищу, позволяла собираться в большую горницу всем желающим. У Свара, с тех пор как его мать заключили в подземелье, припадков с потерей сознания не было. Он ходил за скотиной...