— Куда мне сесть, мать вашу?! — неожиданно пронесся над лесом громкий рёв, который заложил уши и заставил нас всех передернуться.

Монстр сделал пару взмахов крыльями, поднимаясь повыше и разворачиваясь. Где-то в районе его голов, с громким треском повалилось парочка деревьев.

— Не могли, ешки-матрешки, еще поуже поляну найти? Я вам бабочка что ли? — продолжал ругаться разозленный Змей, а Максим слева от меня неожиданно засмеялся, как, впрочем, и все остальные.

— Он что, за нас? — догадавшись, поинтересовалась у Хранителя.

Тот кивнул и, сложив руки лодочкой, заорал:

— Горыныч! Километрах в пяти есть лесоповал. Там приземлись, а мы сейчас придем!

— Ух, мне бы вас поджарить хорошенько, да на шашлык пустить, дабы впредь головами думали! — этот громовой голос разительно отличался от предыдущего. Он был немного ниже и звучнее, но по-прежнему исходил от того же тела. Неужели другая голова?

— Сам себе пузо отъел, вот и не умещаешься, — басом загоготал Илья Муромец. — Лети давай, и так нам тут все палатки, ирод, посносил!

— А вы их ставить сначала научите! — рыкнул Горыныч, делая широкий взмах крыльями и взмывая сразу метров на тридцать.

Я зачарованно наблюдала, как крылатое чудо удаляется и быстро развернулась к Максиму, начиная трясти того за руку.

— Куда он полетел?! Пойдем скорее! Пойдем!

Парень захохотал.

— Ты как маленький ребенок, Руслана, честное слово.

— Сам такой, — махнула я головой. — Ну пойдем! Я хочу посмотреть! Пожалуйста!

Змей Горыныч, как и было велено, приземлился примерно километрах в пяти от нашей стоянки. Здесь неподалеку раньше, видимо, работали лесорубы и место было более-менее свободным. Правда пограничные деревья эта туша все-таки снесла.

Я во все глаза начала рассматривать крылатое чудо, когда мы были еще метрах в пятистах от него. Огромное тело, на котором свободно могло бы поместиться три, а то и четыре больших танка. Обтянутые плотной кожей крылья, которые сейчас Змей сложил по бокам, делая их почти незаметными. Две громадные лапищи, с длинными и острыми когтями, каждый из которых размером с семи-восьмилетнего ребенка. Все это очень напоминало мне дракона из иллюстраций книг (только раз в пять больше, чем я себе представляла) или даже какого-то динозавра. Вот только то, что начиналось выше грудины этой махины разбивало мне разум на части и заставляло задуматься, а не чокнулась ли я, часом, окончательно. Это были три относительно тонкие и подвижные для его тела шеи, которые шатались в разные стороны. Каждая из них заканчивалась вытянутой длинной мордой с широко раскрытой зубастой пастью и глубокими ноздрями, из которых иногда вырывался желтоватый дым. Меня удивило, что все три головы были не похожи друг на друга, начиная от строения костей и заканчивая банальным цветом огромных выпученных глаз со змеиными зрачками.

— Это все ты виноват. — сокрушалась самая крайняя голова, стреляя ярко-песочными глазищами в своего соседа. — Я говорила, что нужно левее!

— Ой, да что ты! Самая умная? — спорила с ней вторая, с бледно-голубыми, почти белыми, радужками глаз.

Третья с темно-красными, спокойно наблюдала за перепелкой первых двоих, даже не думая вмешиваться.

— Я сейчас упаду в обморок. — прошептала я, рассматривая Горыныча. — Это уже слишком…

— Ловить не буду. — предупредил Максим и вкрадчиво добавил: — Оставлю здесь на съедение местному зверью.

Я пропустила ехидный комментарий Хранителя мимо ушей и, словно загипнотизированная, двинулась за потянувшимися к Горынычу людьми. Подойдя поближе, Илья заливисто свистнул, стремясь привлечь к себе внимание, что, впрочем, осталось незамеченным. Змею, казалось, было плевать на появившихся на поляне гостей, и он распалялся все сильнее. Синеглазая и желтоглазая головы уже перешли от слов к действиям и бодали друг друга мордами.

— Никогда мне не доверяешь! — ревела средняя голова. — Постоянно я во всем виноват!

— Потому что ты глупец! — орала крайняя. — Я тебе сто раз говорила, чтобы ты слушался нас!

— Да с чего я должен вас слушаться?!

— Они что, — шепотом поинтересовалась я у Хранителя, — разных полов, что ли?

— Ага, — фыркнул тот, складывая на груди руки.

— Серьезно?! — опешила, даже не зная, как реагировать. В голове сей факт укладываться абсолютно не хотел. — Как это возможно?

— Понятия не имею. Я в их физиологии не разбирался. — хмыкнул Максим, которому наблюдать за перепалкой Горыныча явно надоело. Как, впрочем, и остальным из отряда, и крайней красноглазой голове, до этого терпеливо молчавшей.

— А ну-ка цыц. — рявкнула она, выпуская из ноздри тоненькую струйку дыма.

От потока горячего воздуха пошатнулись деревья, а заодно и мы, случайно попавшие под раздачу.

— Ишь развели курятник! — продолжала нравоучения морда. — И не стыдно?

Две соседних ей, обиженно фыркнули и гордо отвернулись друг от друга, а она все-таки повернулась к нам, чуть наклоняя шею:

— Доброго дня, людишки.

Последнее слово прозвучало немного обидно, но внимания на это никто не обратил.