Проем уходил перпендикулярно вниз, а свет факела не позволял увидеть дно этого «колодца». Я испуганно сглотнула и поднял на Хранителя печальный взгляд.

— Туда прямо прыгать надо? — поинтересовалась с надеждой в голосе.

— Можешь «прямо» остаться здесь, — предложил альтернативный вариант Максим.

Я тут же замотала головой и снова покосилась в пугающую темноту.

— Там неглубоко, — мурлыкнул Васька в знак поддержки.

Я недоверчиво посмотрела на кота, но выбора у меня, к сожалению, не было…

Мы шли по длинному, бесконечно петляющему каменному мешку уже несколько часов. Последнее время начало казаться, что стены с каждым нашим шагом сжимались все активнее, а потолок тяжелел и давил на голову. Ход явно становился уже, и от этого где-то внутри сворачивался страх. Я что есть силы вцепилась в холодную ладонь Максима и старалась не выпускать ее ни на секунду. Кот же шел, вальяжно повиливая пушистым задом и задрав кверху хвост. В какой-то момент мелькнула мысль, что этот засранец вполне мог забыть путь и заблудиться (слишком уж долго мы шли безо всякого намека на приближающийся выход), но я отбросила ее, решив, что паника мне сейчас точно не поможет. А вот позитивное мышление, насколько оно вообще возможно в такой ситуации, значительно облегчит уготованную участь…

Самое ужасное в жизни, что как только, находясь в самой глубокой жо… кхм, каменной яме, ты настраиваешь себя на позитивное мышление, вдруг оказывается, что эта яма куда глубже, чем ты предполагал изначально. И вместо того, чтобы на волне светлых мыслей о радуге и единорогах взлететь наверх, ты проваливаешься на самое дно, а сверху на тебя падают твои радостные мысли, больно ударяя по темечку. Сейчас случилось тоже самое. И минуты не прошло с того момента, как я на секунду усомнилась в умственных и топографических способностях пушистого помощника Яги, как тут же выяснилось, что и с первым, и со вторым у него, действительно, серьезные проблемы.

— Ой, — мяукнул кот, уперевшись лбом в тупик. — Не то.

Максим зарычал, а Кот философски дернул ушами:

— Ну бывает, — были бы у него плечи, клянусь, меланхолично пожал бы плечами. А так только усами дернул и плюхнулся на пушистую попу, внимательно разглядывая каменную кладку, словно та, по взмаху невидимой волшебной палочки должна была раствориться прямо на наших глазах.

— Ты сказал, что знаешь дорогу!

— Я такого не говорил, — возмутился Васька.

— Говорил! — в один голос гаркнули мы с Максимом. Кот на секунду задумался, моргнул зелеными глазищами и с печальным вздохом признал:

— Ну ладно, говорил.

Хранитель не выдержал и протянул вперед руку, дергая Ученого за уши. Не больно, но обидно.

— За что? — тут же встал на дыбы Васька, — Ироды! Я вас спасаю!

— Как ты нас спасаешь? — гневно поинтересовался Максим, — Завел в катакомбы к черту на кулички, заблудился! И что дальше? Будем сидеть и ждать, пока стена чудесным образом развалится, и умрем без еды и воздуха? Руслана, успокойся, я утрирую.

Но было поздно. Все, что было нужно, я уже услышала и вполне логично начала паниковать. Сразу же стало недоставать воздуха, а толща камня над головой ощущалась уже на тактильном уровне.

— Мы умрем, — просипела я, садясь на корточки, но не выпуская из пальцев руки Макса, — мы все умрем.

Хранитель закатил глаза и свободной ладонью устало почесал лоб.

— Дай мне сил, Господи. — пробормотал он едва слышно. И уже громче попросил: — Руслана, давай, если ты хочешь поистерить, я тебя здесь оставлю и пойду, ладно? Посидишь, поплачешь над горькой долей. Там, глядишь, жить захочешь и сама выберешься?

— Не дождешься, — обиженно фыркнула я, — А если я умру?

— Тогда у Ивана не будет второй жертвы для Жар-Птицы, и Конца Света не будет, — радостно мяукнул Кот.

Максим сцедил в кулак смешок, а я подскочила на месте, возмущенно вырывая пальцы из ладони Хранителя и складывая руки на груди.

— Вот как вы значит, да? — гневно поинтересовалась я, — вам легче, чтобы меня не было?

— Это он сказал, — тут же обвинительно ткнул Максим пальцем в Кота, — я не при чем.

— А ты смеялся, — уничижительно фыркнула я, — я видела.

— Это нервное, — пожал плечами Максим. — И вообще, что за истерика? Нашла время!

Я хотела возразить, что еще даже не начинала истерику, но слова застряли в горле, когда прямо над ухом раздался гортанный рык. Вернее, он был где-то далеко, но я так сильно испугалась, что будто бы кожей почувствовала, как чья-то чужая слюна падает мне на плечи, а смрадное дыхание обдает ухо.

— Не ори. — предупредил меня Хранитель, видя, как я уже открываю рот, чтобы заверещать.

Крик ужаса застыл где-то в горле, и пришлось срочно перебарывать себя. Поначалу на черствого Хранителя хотелось обидеться, но еще один рык заставил меня серьезно подумать над жизненными приоритетами. Ну обижусь я сейчас на него, а кто спасать меня будет? С Котом вон каши не сваришь, он только глазами своими глупыми хлопать будет, наблюдая, как какое-нибудь страшное чудо пожирает Руслану Лесницкую, не оставляя от нее даже косточек. А потом кто-нибудь его спросит, а он глазки искренние состроит и мурлыкнет недоуменно: