— Навредив принцу, мы накажем твою хозяйку. Нет ничего ужаснее, чем видеть, как твой любимый человек очень медленно, день за днем покидает мир живых и переходит в иной, более интересный и могучий.

— Я не могу навредить мальчику, сеньора. Я поклялся защищать его, несмотря ни на что.

— А ты и не будешь вредить ему. Напротив, ты подаришь мне свой голос в обмен на противоядие. И дабы уж точно получить его — выполнишь небольшую просьбу. Сущий пустяк.

— Я весь во внимании, принцесса, — сердце Эриславля радостно подскочило от предстоящей мести.

Аматеу подняла с пола небольшое зеркальце с ручкой, украшенное вырезными листьями.

— Я прошу тебя, Эриславль, верный маг Эгелии, отнести этот дар твоей Королеве — Стелле фей Паттон. Как символ признания ее красоты и благоденствия.

— Будет исполнено, моя принцесса.

— Взамен ты отдашь мне голос, а я вручу тебе противоядие. Мальчик будет жить. Его телесная рана зарастёт, словно и не было гнойной царапины. А я буду каждый день слушать истории твоих похождений. Очень надеюсь, что ты был тем еще распутником.

Аматеу взяла нож и небольшую склянку из-под духов со своего туалетного столика. Она уколола свой палец и ровно одна капля голубой крови упала в прозрачный сосуд. То и было противоядие. Редчайший эликсир жизни, который получил Эриславль.

Грифон улетел обратно в мир людей и магов. Правая лапа птицы несла противоядие для ребенка, левая же — таила в себе зло, которое слишком сложно распознать даже самому сильному магу.

— Ваше Высочество, здравствуйте… Позвольте поздравить Вас, Ваше Высочество… Вы прекрасны, Ваше Высочество.

Королева с достоинством выслушивала комплименты и поздравления, так привычные ее слуху, но не менее ценные от этого. Стелла праздновала свой День рождения. Пышного празднества не было. Ей не хотелось пафоса или показных пиршеств для простых людей, чтобы не дразнить тех ароматами морских закусок. Ее душа требовала что-нибудь более изысканное.

В малом тронном зале собрались самые близкие друзья королевы, чтобы воспеть дань ее красоте и грации. Ближайшие фрейлины, давным-давно прибывшие из мира русалок и лишившиеся с помощью магии хвоста. Служители ангелам света, чьи лица были приятны взору королевы. Лишь этим мужчинам не пришлось покидать город ради войны. И несколько человек из счетной канцелярии дворца. Больше никого королева видеть не желала.

Зимняя пора не позволила украсить зал любимыми цветами королевы, отчего их заменили пахучие хвойные ветви и красные коробочки бересклета. То было скромное, однако настоящее украшение, в отличие от вычурной магии. В фаянсовой печи потрескивали поленья согревая гостей своим теплом.

Стелла в фиолетовом бархатном платье, обшитом морскими жемчужинами, медленно шефствовала к своему трону, благодарно принимая поздравления и подарки. Ей льстило мужское внимание и женская зависть.

Она аккуратно подобрала всех гостей для ее маленького праздника. Ей не хотелось видеть кого попало в этот день. Гораздо интереснее заинтриговать всех неприглашенных какой-нибудь диковинкой, и уколоть их любопытство, нежели дать насладиться дешевыми развлечениями толпе.

— Дорогие гости, я искренне рада, что вижу сегодня именно вас, самых близких мне людей. Мне хочется отблагодарить вас за подарки и поздравления, что дороги моему сердцу, маленьким сюрпризом. Мой добрый друг и по совместительству поэт — сочинил нечто весьма удивительное. Прошу одарить его вашим вниманием, ибо он бесконечно скромен и стыдлив. Прошу вас, сеньор фей Таллин, спойте в мой День рождения.

Прямо напротив трона королевы вошел молодой юноша, чуть-чуть старше ее сына. Худенький, но красивый — не было никого во всей четырех королевствах, кто пел бы слаще, чем этот мальчишка.

Поборов свою природную стыдливость, Таллин запел женским голоском, словно был евнухом, а не магом.

Я воспеваю красоту всех дам,

Чьи волосы бледны как снег.

Я жизнь за них в тот час отдам,

Иль буду верен век.

В этот момент в зале с потолка посыпались снежинки. Гости ахнули от неожиданности и восторга (а может из любви к обществу королевы). То были не просто красивые фигуры из снега — снежинки поблескивали серебром и падая на ладошки дам превращались в изысканные украшения: серьги, заколки и шпильки.

Я воспеваю красоту тех дев,

Чей голос звонкий лед.

Пусть раздерет свирепый лев,

Но королевский раб не врет.

В зал вошел чернокожий дрессировщик со львом на поводке. Рычание откормленной кошки эхом отразилось вокруг. Следом за огромным злым хищником в зал вбежали игривые котята самых красивых окрасов. Дамы не могли отказать себе в удовольствии взять на ручки крохотных малышей.

Я воспеваю красоту морей,

Что вижу только в Вас

(Таллин многозначительно посмотрел на королеву.)