Даст и Вельдара пригубили из своих.

— Хорошее вино, — похвалил братец.

— Одно из лучших вин Ассии, — согласилась с ним Вельдара.

— Ну, так что там с эпидемией? — вернулся я к важному для меня вопросу. — Что собираетесь делать? Так и до паники не далеко. Княгиня, не желаете лично с этим разобраться?

Ответила мне не Вельдара.

— Не стоит княгине рисковать собой, — отозвался со своего места Даст.

Да уж конечно, особенно учитывая её беременность, с закипающей злостью подумал я.

— Но и оставить всё, как есть, было бы неправильно, — Дастарьян подошёл к княгине, устроившейся у растопленного камина, прикрыл ей ноги пледом. Заботливый!

— И?

— Я лично возглавлю отряд, отправляющийся в приграничье. С нами поедет и Серафима. Думаю, наших с ней знаний, хватит, чтобы помочь людям.

— Когда едите?

— Завтра утром.

Сработало. Теперь ждать. Жаль, Серафима в мои планы не особо вписывается. Она наверняка быстро поймёт, что причина в отравленной воде в некоторых колодцах. Вот только я-то здесь причём? Это всё происки коварной Гастии. И даже если она вовремя предупредит Дастарьяна, никто ж не сможет поручиться, что не случилось и ему глотнуть отравленной водицы.

И последняя попытка. Надежды мало, но вдруг Вельдара согласится.

— Не считаете ли вы уместным, княгиня, пока наш канцлер будет утрясать насущные проблемы в приграничье, отправиться со мной в Тихую обитель. Я ведь во всеуслышание обещал, если Боги пошлют нам наследника, приехать туда вместе с вами, выразить Богам благодарность за проявленную к Радежу милость.

— Дастарьян, — княгиня посмотрела на напрягшегося Даста, — думаю, я могла бы поехать. Пока это не стало для меня затруднительным. Обеты нужно выполнять.

— Они не твои, — буркнул брат, недовольно покосившись на меня.

— Брось, Даст, никаких проблем в поездке не будет, — заверил его я, стремясь не упустить нежданную удачу. — Княгиня поедет в карете. Дорога до обители хорошая. Возьмём с собой соответствующую охрану. К Богам, знаешь ли, стоит иногда проявлять должную почтительность. Не находишь, что вам есть за что их благодарить?

Дастарьян всё ещё недовольно хмурился. Но спорить с Вельдарой не стал. Вот и замечательно. Вот и ладно.

Сущая правда, в дороге княгине ничего не грозит, а вот в Тихой обители, надеюсь, она задержится надолго. На территории храма только безумец рискнул бы прибегнуть к ведьмовской силе. Безумной княгиня не была. И рисковать ребёнком она не захочет.

Как же всё просто и складно у меня получилось. Дастарьян не жилец больше. Вельдара не переживёт родов. Её младенец уйдёт вслед за ней. Вот только об этом никто не узнает. Короля Ассии известят о рождении внучки и о безвременной кончине её матери. Через год после смерти княгини дочь Сафины привезут во дворец. Приданое Вельдары останется в Радеже. А после трехгодичного траура я подыщу себе новую жену. Сыновья мне всё же нужны.

На следующий день Даст уехал. А спустя три дня и мы с княгиней отправились в дорогу.

Она всё больше молчала. Смотрела на меня задумчиво, пытливо так. Чует ведьма опасность. Чует, но едет. На Дастарьяна надеется? Он бы, конечно, не позволил держать её в монастыре силой. Но до Тихой обители Дасту уже не добраться.

Вельдара спокойно вошла на территорию монастыря. И с моим предложением провести там неделю другую, не споря, согласилась.

— Мне действительно нужно помолиться, — сказала она, опустив глаза. Вот только, от её тяжелого взгляда, скользнувшего по мне, внезапно перехватило дыхание. — Спасибо, Льен, за такую возможность.

— Сообщите, когда решите вернуться, — сказал я, не желая её преждевременно тревожить. И радуясь, что нет пока нужды удерживать княгиню в обители силой.

— Через месяц вы с Дастарьяном ко мне сами приедете, — провожая, улыбнулась мне Вельдара.

Ну, и куда подевалось её ведьминское предвиденье? Хотя, может я и соизволю доставить к ней прощающегося с жизнью братца. Проявлю к нему последнюю милость. Кто знает? Кто знает?

Глава 16

Вельдара.

Я смотрела вослед уходящему Льену с чувством лёгкой жалости. Ну, вот и всё. Партия почти доиграна, и хотя о своём поражении мой противник пока не догадывается, ничего это не меняет. Вины за собой я не чувствовала. Ну, почти. Всё же я сама спровоцировала Льена.

И всё равно, за что я должна себя винить? Яд в бокал его рука добавила. А то, что этот самый бокал ему же и достался, так разве ж это не справедливо? На что князь вообще рассчитывал? Совсем страх потерял, с ведьмой надумал тягаться.

Могло ли у него получиться? Сомнительно, учитывая неизбежный эмоциональный всплеск убийцы. Для меня, это равносильно тому, что о своем намерении Льен громко прокричал. Да и яд он выбрал не тот. Отраву, что мгновенно не убивает, я из организма способна вывести. Только князь об этом не знает. Он вообще почти ничего о таких, как я, не знает.