Сестра- настоятельница поджала губы. Мой тон ей не понравился. А вот смысл мною сказанного, явно, заинтересовал.

— Помощь никогда не бывает лишней. Знаете, сколько сирот находят приют в обители, скольким страждущим не к кому больше обратиться. Думаю, это не только право, но и обязанность имеющих деньги и власть, через нас проявить свою милость к ближнему.

Спорить с ней я не стала.

— Я отдам распоряжение канцлеру о выделении вашему монастырю постоянного финансирования, согласно составленной вами сметы предполагаемых расходов, — сообщила я настоятельнице о своём решении, пристально следя за её реакцией на моё обещание.

Услышанное заставило настоятельницу ощутимо напрячься. К её чести, загоревшийся в её глазах огонь не был отголоском вспыхнувшей алчности.

— Богоугодные дела всегда обоюдополезны, — стараясь сохранить самообладание, сообщила мне сестра-настоятельница. — Но в вашей ли власти давать подобные поручения?

Прятать улыбку мне не захотелось.

— Конечно, — успокоила я подавшуюся мне навстречу монахиню. — Всё, что для этого нужно — моё возвращение во дворец, когда именно я посчитаю это целесообразным.

След разочарования на лице настоятельницы очень быстро сменился мимолётной задумчивостью. А потом мне решительно кивнули в ответ, принимая моё условие.

Я снова улыбнулась. Снисходительно-довольное выражение моего лица не укрылось от собеседницы. Но она не позволила себя спровоцировать.

— Есть ещё что-то, о чём бы вы хотели спросить? — вернувшись к отрешённо-холодной манере общения, поинтересовалась у меня сестра-настоятельница.

— Есть, — не стала я скрывать своего интереса, — мне желательно знать, родила ли княжеская фаворитка, которую князь соизволил спрятать в Тихой обители?

Спрашивала я будучи не до конца уверенной в своей догадке. Но, как оказалось, и в этом я не ошиблась.

— Десять дней тому назад. Девочку.

Теперь уже монахиня не потрудилась скрыть от меня вспыхнувший в её глазах интерес, погасив мимолётную насмешку в устремлённом на меня взгляде.

— Я не в претензии, — жёстко усмехнулась, пресекая всякие домыслы по этому поводу. — Мужчины всегда предпочитали жить в своё удовольствие. Моей чести нет в том урона. А вот бедной Софине не позавидуешь. У вас, в лице этой дурочки, скоро появится новая сестра?

— Ей для того пока не хватает смирения.

— Пока… Но ведь именно так князь распорядился её дальнейшей судьбой?

Монахиня кивнула, соглашаясь.

— За всё в жизни нам приходится нести ответ, — равнодушно добавила она.

— А ребёнок? Всё ещё при монастыре?

— О нём заботятся. Князь намерен сам устроить судьбу своей дочери.

— Каким образом?

— Кто знает, — мне почудилось сочувствие во внезапно потеплевшем голосе женщины. — Но, думаю, для него не составит труда подыскать для девочки достойную семью. Судьба бастардов слишком незавидна. Князь желает уберечь от этого клейма свою дочь. И я не нахожу в себе сил осудить его за это.

Вот даже как? Льен использует свою помощницу втёмную?

Из всего услышанного мне, вдруг, понятен стал грязный замысел князя. Но почему он так уверен, что у меня родится дочь, а не сын. Или он вообще не планировал позволить мне с ребёнком пережить роды? Ему, похоже, без труда удалось бы убедить с таким сочувствием относящуюся к его проблемам монахиню, в высшей целесообразности для Радежа выдать бастарда князя за рождённого мною ребёнка. Скоропостижно почившей княгине ведь не было бы до этого уже никакого дела.

Льен, Льен… А ведь всё могло бы у тебя и получиться, будь на моём месте не наделённая силой веда.

— Мой муж, — уточнила я, стремясь добавить последний штрих к сложившейся у меня картинке подлого замысла Льена, — пожелал оставить меня в обители до родов?

— Он страшится, что в суете державных дел вы потеряете и это, столь необходимое Радежу дитя, — поджатые губы монахини не оставляли сомнений в том, что она полностью разделяет княжеское мнение.

— Ну, что ж. Не буду пока никого разочаровывать, — улыбнулась я, проявляя завидную покладистость. — Но, при необходимости, я могу на вас рассчитывать?

— Обитель не тюрьма, как я могу силой удержать здесь светлейшую княгиню? За своё своеволие вам отвечать перед мужем.

— Конечно. А сейчас я пойду. При следующей нашей встрече мы поговорим о нуждах обители. И не только. Мне будет интересно выслушать ваши соображения о том, что следовало бы сделать, чтобы облегчить жизнь самых бесправных и нуждающихся граждан нашего с вами княжества.

Удивлённо-недоверчивый взгляд сестры-настоятельницы погрел мне мимоходом душу. Ясно, что она не ожидала увидеть во мне нечто отличное от занятой интригами и развлечениями пустышки. Хоть и странно это, уж до её-то ушей не могли не доходить слухи, кто на самом деле управляет делами княжества. Не способна была им поверить? Вот что значит укоренившиеся заблуждения, опускающие женщин до уровня ценного, но бездумного имущества.