— Сухари сушить, — отрезал Хром Вайт.

— Но ведь как-то мы должны выйти из этого леса! — сказал Флудман, — Давайте попробуем пойти назад — как пришли, так и должны же выйти по идее!

Это был единственный выход у них сейчас, и горе-путешественники, вымученные долгой дорогой по жаре и комарами, попятились по мшистым кочкам назад. Однако, по мере того как они шли, лес всё не редел, а, напротив, становился всё чаще и чаще. Тут-то друзья окончательно поняли, что они заблудились.

— Я никуда больше не пойду! — заявила Олива, садясь на мшистую кочку, — Идти нам некуда! А по милости этого товарища — она указала на Хром Вайта, – По его милости теперь неизвестно, выберемся ли мы отсюда вообще когда-нибудь…

Всем стало не по себе. Окружающие их деревья наступали со всех сторон; лес пугал своей чернотою и непроходимостью. Вдобавок ко всему скрылось куда-то солнце, и в лесу стало ещё мрачнее от надвигающейся с запада чёрной тучи. Где-то отдалённо прогрохотал гром.

— Ого, какая туча, — сказал Ярпен, — Вот щас ливанёт-то…

Секунда — и ливень с крупным градом стеной обрушился на наших ребят. Они промокли до нитки; деревья отчасти защищали их от града, но грохот грома и сверкающие молнии у них над головами приводили всех в ужас. Олива, хоть и была не из трусливых девчонок, и та не смогла скрыть своего страха и прижалась головой к Даниилу, который накрыл её своей курткой.

— Вот и искупались, — сыронизировал он, когда ливень прошёл, а промокшие до трусов путешественники встали, чтобы идти дальше.

После дождя идти стало намного легче: напряжённый предгрозовой воздух разрядился и стал мягче, а комары и слепни, прибитые дождём, поубавили свою ярость и уже не так сильно атаковали друзей своими укусами. Между тем, деревья каким-то чудом стали редеть, и вскоре взору утомлённых путников показался впереди белый просвет. Не прошло и пяти минут, как друзья выбрались, наконец, к Медозеру, только с другого берега, противоположного тому, где они останавливались в прошлом году.

— Эва, куда нас занесло… — задумчиво произнёс Флудман.

Олива остановилась у воды. Медозеро... В её памяти тут же воскрес прошлогодний поход, шашлыки, синяя палатка, костёр с пламенем до небес, который возжёг Салтыков…

«Как он любил меня тогда! — вспомнила Олива, — Как ревновал к каждому столбу, как бесился из-за того только, что я плавала в озеро с Гладиатором, а не с ним! А теперь... теперь ему срать на меня настолько, что он даже прячется от меня в Питере и будет торчать там, вероятно, до тех пор, пока я не уеду из Архангельска...»

— Пошли купаться! — окликнули её ребята, сбегая с берега в воду.

Олива тряхнула головой, как бы стряхивая с себя воспоминания о Салтыкове, разбежалась и с гиканьем бросилась в воду.

— Поплыли на тот берег! — крикнула она, рассекая руками воду.

— Поплыли! — отозвался Ярпен, — Эй, Даниил!

Даниил, отплывший от берега примерно на то же расстояние, что и остальные, то и дело нырял под воду и выныривал, вскидывая кверху руки.

— Ух, хорошо! — крикнула Олива, сделав под водой сальто-мортале и выныривая, не открывая глаз, — Йахууу! Поплыли!

— Даниил, так плывёшь ты с нами, или как? — повторил Ярпен.

— Не слышит, — констатировал Флудман и, заметив, что тот с каким-то отчаянием ныряет под воду, судорожно глотая воздух и плеща руками, крикнул: — Э! Да он, никак, тонет!

— Держись! — поплыл к нему Ярпен, — Держись, Даниил!

Он неловко подплыл к нему спереди, но тот, утопая, схватил его за волосы и потянул ко дну. Завязалась бессмысленная борьба. Ярпен, сам захлёбываясь, пытался ещё тащить его на себе, несмотря на то, что весовые категории у них сильно отличались. Флудман бестолково плавал около них, не зная, за что хвататься.

— За шею! За шею его хватай! — кричал с берега Хром Вайт, — Э, да не так!

— Дак плыви сюда сам! — крикнула Олива, — Ишь, раскомандовался оттуда, умник…

— Я не умею плавать!

Олива, не слова более не говоря, подплыла к парням и стала толкать их сзади к берегу. К счастью, они не успели отплыть далеко от берега, поэтому общими усилиями выплыли, наконец, к безопасному месту, где уже прощупывалось ногами дно.

— Ну ты и напугал нас, приятель! — смеялся Флудман, отжимая на берегу свои плавки, — Как это тебя так угораздило потонуть на мелком месте?